Босыми ногами он ступал по раскаленному песку. Порывы ветра подхватывали старую, рваную накидку и безжалостно обнажали скуластое лицо с глазами, напоминающими спелый миндаль, играли черными густыми прядями волос с еле заметными серебряными завитками и задували песчинки в бороду. Но странник словно не замечал ни раскаленного песка, ни порывов злого ветра, давно научившись слышать законы этого мира и жить в одном ритме со Вселенной.
Вдалеке виднелся белый город, окруженный высокой каменной стеной. Перед огромными воротами, украшенными резными барельефами, выстроились стражники, готовясь дать отпор любому, кто посмеет нарушить привычный ход жизни.
Чем ближе путник подходил к городским стенам, тем больше поднимался ветер и трепал его старый черный плащ, который и без того выглядел значительно короче, чем требовала могучая фигура.
Обрывки капюшона прикрывали лицо, виднелась лишь черная борода. И все же его узнавали повсюду.
Завидев эту странную фигуру издалека, стражники, вытянулись по струнке и замерли в напряжении, караульный бросился со всех ног в город. Странник подходил все ближе. Было что-то несуразное и в то же время величественное в его размеренных шагах босыми ногами по раскаленному песку, грозном взгляде из-под обрывков дешевого плаща и богатырской фигуре со смиренно опущенными плечами. Казалось, что ему неудобно за свой исполинский рост и он специально сжимает могучие плечи, стараясь казаться меньше.
Поравнявшись со стражниками и ни разу не взглянув на них, путник молча прошел мимо преклонивших перед ним колени мужчин с саблями. По городу уже летела молва, намного опережая виновника переполоха:
– Мудрый пришел в город! Мудрый вышел из пещеры! Мудрый в городе!
Он проходил по мощеным камнем улицам, глядя поверх крыш приплюснутых домов, поверх выглядывающих изо всех окон и дверей горожан, проходил мимо большой базарной площади, и везде люди с почтением расступались перед ним и падали ниц.
Молва летела дальше:
– Мудрый покинул свою пустыню! Мудрый идет ко дворцу царя!
Царь восседал на ярких цветных подушках. Изнеженное тело в драгоценных шелках била мелкая дрожь. Не в силах справиться с охватившим страхом и волнением, восточный правитель велел всем выйти, как только пустынник вошел в зал. Стараясь скрыть смятение и взирая на фигуру в лохмотьях с напускной самоуверенностью и бравадой, он громко вскрикнул:
