Личная жизнь у Николая Васильевича не сложилась. Карьера не сложилась тоже. По крайней мере, все так считали: в таком-то возрасте быть всего-навсего инженером по эксплуатации приборов. Стало быть, по существу говоря, обеспечивать работу научных сотрудников. Те проводили исследования, защищали диссертации, делали доклады, ездили за границу, а он обслуживал приборы. Потому что если их не обслуживать, то надо на помойку выкинуть. Многие и так надо выкинуть, на Западе давно уже на таких не работают. Ну, на Западе не работают, а у нас работают, мало ли что там на Западе. У нас свои заботы… И главное ведь способный человек. Один раз, можно сказать, походя, такое предложение сделал, в смысле усовершенствования кой-чего, что заведующий отделом аж ахнул. "Это так гениально просто! Надо обязательно развить, внедрить. Давай, Николай Васильевич, мы тебе поможем, включим в план. Из этого может выйти серьезная работа, изобретение, диссертация…" И Николай Васильевич загорелся. Две ночи плохо спал: пытался продумать – как развить, как внедрить. А придя на работу, почувствовал себя как бы руководителем нового направления. И научным сотрудникам, тем, кому раньше приборы чинил, стал давать указания: это надо подсчитать, то надо проверить. А они ему: нет уж, извини, ты изобрел – ты и развивай, ты предложил – ты и внедряй, а у нас свои дела. И Николай Васильевич скис. Понял, что ничего кроме мороки изобретение это ему не сулит, только переругаешься со всеми. Да и есть ли изобретение-то? Так – пустячок. Жили кое-как без него, глядишь, и еще проживем. А заведующий, хоть и ахнул, но тут же укатил в Голландию. На три месяца. А когда вернулся, то про изобретение не сразу и вспомнил. А когда вспомнил и узнал, что дело не продвинулось, не очень и переживал. "Ну, что же, если ему больше нравится провода паять, – дело хозяйское". А ему не так чтобы это уж очень нравилось, но и отвращения тоже не вызывало. Да и не в проводах дело. Просто все это получалось у него без особых усилий – руки заняты, тело в работе, а голова свободна. Свободна от чего? А черт ее знает от чего. Свободна – и все. Ну, хоть от мыслей о том, как развить, как внедрить и кому все это нужно. Голова свободна, душа спокойна, что еще нужно? Ну, раз так, тогда, действительно, – дело хозяйское. "Николай Васильевич, посмотри, пожалуйста, почему эта кнопка не работает. Вчера работала, а сегодня не работает. Я вроде к ней не прикасался". "Сейчас посмотрим". А душа, говорю, спокойна: не будет же она из-за кнопок переживать.
