Десять лет назад.
Поздняя осень наполняет Москву холодными дождями, пронзительными ветрами, новыми запахами, звуками. Москвичи тоже заметно меняются. Они становятся замкнутыми и угрюмыми, с лиц исчезают улыбки, никому ни до кого нет дела, люди торопливо шагают вдоль улиц, прикрывшись зонтами, не глядя друг на друга. После рабочего дня у всех на уме только одно – скорей по домам. Оно и понятно, каждому хочется побыстрее нырнуть из-под моросящего серого дождя в спасительное тепло метро, добраться до своих квартир, запереться на все замки и уткнуться в телевизор.
Порой в моей памяти возникают картинки Москвы, моего родного города, где я прожила всю жизнь, плоть до моего вынужденного из него исчезновения. Я любила этот город и искренне считала самым лучшим. Я здесь родилась, здесь же родились мои папа и мама, и их папы и мамы. Это был мой город, я знала его, как свои пять пальцев. Как же случилось, что город повернулся ко мне своей враждебной стороной? Чем я провинилась, что Москва обрушила на меня тридцать три несчастья?
… В Центре улицы сияют рекламой и неоновыми вывесками, огни отражаются на мокрых тротуарах, город как будто кидает под ноги своим жителям цветной ковер, а они безжалостно топчут его, выбивая из ярких отсветов брызги грязной воды. Вереницы машин выстраиваются в длинные пробки, наполняя улицы удушающим запахом бензина и гудками клаксонов. Прохожие торопливо идут по своим вечерним делам. Город полон жизни, но для меня он пуст.
… Я лежала на мокрой скамейке на бульваре, полураздетая, окоченевшая. Приподнялась, затравленно оглядывая аллею и спешащих по ней прохожих. Невероятно холодно! А почему я раздета? Опустила глаза и увидела, что обута в летние спортивные тапочки. На мне лишь футболка, тоже абсолютно промокшая, она противно липнет к телу. Волосы сосульками висят вдоль лица. Как я здесь очутилась? Почему раздета? Зубы выбивают дробь, тело покрыто мурашками. Дрожь колотит все сильней и сильней. Инстинктивно руки обхватили плечи, словно это могло помочь согреться. В мозгах стучала настойчиво и громко одна лишь мысль – нужно добраться до дома. Потом, уже в тепле, в сухом уюте жилья я постараюсь вспомнить что со мной сучилось и подумаю об этом. Нужно идти домой.
Домой… а где он, мой дом? И с ужасом поняла, что не могу вспомнить. Ничего… я ничего не помню, ничего не знаю ни о себе, ни о том, как я очутилась на скамейке бульвара. Сжала изо всех сил виски. Ну, вспоминай, вспоминай! Такого просто не может быть! Какое-то темное пятно заполнило сознание и паника накатила от того, что поняла: у меня пропала память, а вместе с ней и вся прошлая жизнь…
