Город сиял, как будто был сделан из хрусталя – в Санкт-Петербург пришло настоящее лето. Было жарко, а лучи солнца были настолько яркими, что слепили глаза, отчего все предметы и здания на улицах «дворянского города» превращались в нечёткие силуэты. Жители города рванули в магазины – покупать солнцезащитные очки и специальные кремы для кожи – впервые петербуржцы боялись обгореть на солнце.
Несмотря на такой подарок природы, сейчас улицы были пусты. И в этом не было ничего удивительного – раннее утро понедельника: студенты и школьники спят, остальные работают.
Они шли по улице недалеко друг от друга, но старались держать дистанцию. Казалось, если они соприкоснутся хотя бы рукавами, или кончик её вишнёвого шарфика, подхваченный ветром, заденет ворот его куртки – равновесие между ними нарушится, возникнет новый повод для взаимных претензий и упрёков.
Он был высокомерен и до одури любил себя. Она иногда позволяла себе быть наглой или грубой, остро переживала взлёты и падения своих друзей. Для него окружающие люди были инструментами – одни оттеняли его великолепие, другие помогали хорошо провести время с пользой, а третьи были в его глазах неизбежным злом.
По иронии судьбы они были коллегами. Это никого не радовало, и каждый старался найти безопасный способ погасить своё раздражение, чтобы в попытках перестроить друг друга под себя и взять верх не трепать нервы окружающим.
Он считал, что девушка лицемерит, что нет никаких принципов – она просто хочет всем нравиться. Блестящий грош, не представляющий ценности.
Она удивлялась, почему до сих пор на него не напали в тёмном переулке и не всадили нож между лопаток. Им было тесно в одном театре.
Злые друг на друга, они работали как сумасшедшие, и то, что выходило из их душ и рук, поражало остальных своей красотой и силой.
Премьера оглушила их и заставила говорить на равных: никто не поехал домой после спектакля – коллеги и враги вышли в ночь и бродили по улицам Питера до рассвета, доходя в попытках понять друг друга, до озлобленного шипения или ранящих и хищных ухмылок. Надо было что-то решать.
Сейчас эти двое думали, как продолжить прерванный три часа назад разговор. Но впустую. Он хотел и не мог уйти без реванша. Она просто устала и шла вперёд по инерции.
– Лишняя. Ты в театре лишняя.
