– Апорт! – сказал отец.
Рыжий стремительно бросился. Он, казалось, летел, пружинисто взмывая над землёй – молодой и здоровый питомец, счастливый оттого, что с ним играют. Дочь улыбалась, с трудом скрывая радость. Ещё бы. Уговорила, умолила, разжалобила: да и не вышло бы ей забыть эти янтарные глаза, которые темнели тогда бесконечно тоскливой печалью. Пусть отец ворчал: «Его воспитывать». Пусть мать кривилась: «Он запачкает дом». Благое, самое доброе дело: спасти из-за прутьев тюрьмы.
– Отлично, – отец был доволен. – Теперь ты можешь бросить, милая.
Рыжий вложил мяч в руку дочери.
– Ищи, – скомандовал отец. – Ну, не знаю… Кролика? У нас должны быть луговые кролики, как думаешь, родная? Ни разу их не видел.
Мать пожала плечами.
– Допустим, он поймает. Тебе на ужин приготовить?
– Да! – воодушевился отец.
Рыжий стал красться.
Он был ещё неумел – не приучен. Неосторожно ступив, вспугнул в летней поросли птицу. Птица жила здесь, в траве за оградой, кормилась и высиживала яйца, и до сих пор никто на неё не охотился. Она заклекотала, тяжело маша крыльями. Рыжий, вытянувшись, смотрел. Можно было подумать, что питомец глядит с сожалением: упустил добычу.
