Леон

Я проснулся за минуту до петушиного крика. В комнате светало, и предметы выступали из сумерек, будто поднимались из глубокой воды: деревянный шкаф, похожий на обомлевшее чудовище. Синий фарфоровый кувшин и жестяной рукомойник. Кресло с потертыми подлокотниками, круглый стол на шести гнутых ножках. Я протер глаза, пытаясь сообразить, когда уснул. Час назад? Два часа?

Петух на флюгере разразился воплем. Когда-то он кукарекал «хрустальным голосом», но с тех пор прошло больше ста лет, и механизм давно сломался. Теперь петух ревел, как сумасшедший бык, завывал на разные голоса; под этот вой просыпались мы с братьями, а до нас – наша мать, а до нее – дед Микель. Славную торговую семью Надир основала прабабка Лейла, она же построила этот дом, она же посадила на флюгер медного петуха, уже тогда слегка неисправного.

На кровати у стены завозился младший брат Рамон. Из-под полога в дальнем углу показалось сонное лицо старшего брата Эда. Из года в год мы втроем жили в одной комнате и никогда не говорили друг другу «доброе утро». Не потому, что ссорились. Просто крик медного петуха отбивает всякую охоту разговаривать.

Эд первым прошлепал к умывальнику, и пока я уговаривал себя спустить ноги на каменный пол, брат успел израсходовать половину воды из кувшина. Он был старше меня на два года, но ростом мы уже сравнялись, и в хорошем настроении иногда тузили друг друга – но не с утра же, не в понедельник, не перед школой.