Аватарки любви

Ольга, энергичная молодая женщина, открытая миру и всем ветрам перестройки, с огромным интересом слушала рассказ старых друзей. Артур и Люба, ставшие активными деятелями немецкого общественного объединения, взахлеб рассказывали о планах обмена делегациями Донецкой области и земли Гессен. Ольга доброжелательно кивала, но думала: «Как бы бабушку тихонько увести с кухни, эти разговоры о Германии ей так тяжки!»

А в следующее мгновение она застыла.

– Неужели настали времена, когда можно без страха говорить о фатерлянде, – на чистейшем немецком (с баварским, как впоследствии выяснилось) акцентом произнесла ее простецкая бабушка.

Над кухней зависла тишина. После долгого молчания Артур спросил:

– Фрау, как Ваша фамилия?

– Шелленберг, – ответила старая женщина, прожившая невероятную жизнь, о которой решилась, наконец, рассказать.

Родилась она в Донецкой области, где для многочисленных этнических немцев Украины в 1925 году был образован Люксембургский немецкий национальный район. Вышла замуж за «гарного» украинского хлопца Борисенко. Была работящей: немцы приучались к труду с малолетства. Очень уважал ее свекор, но однажды позвал к себе.

– Поля, разводись с моим сыном.

Поля замерла.

– Ты мне как дочь, жалко тебя. Но не сегодня-завтра нас раскулачат, а ты из многодетной семьи вышла. Спасайся.

И добавил.

– Слава Богу, детей не успели народить.

И развелась Поля с красавцем-мужем.

В 30-х годах приехали к ним в село агитаторы-коммунисты, два друга, метель и вьюга – Потяка и Кушнир. Поля, урожденная Шелленберг, затем Борисенко, вышла за Потяку, а племянница, ее ровесница – за Кушнира. Полина родила мальчика и девочку, и племянница – мальчика и девочку.

С началом войны подались в Мелитополь в надежде, что его не отдадут немцам, но 6 октября 1941 года город сдали. Пришлось вернуться в село.

Поскольку молва о судьбах евреев бежала впереди наступающих фашистов, детям Кушнир было жестко сказано: «Вы – Потяки, ваша мама – Полина, а свою маму будете называть тетей».

Настал час менять советские метрики на немецкие аусвайсы. Процедура проходила в храме. Накануне нечеловеческими усилиями удалось подчистить метрику девочки, а в метрике мальчика появилась клякса.

Документы принимали трое: немец, староста и поп. Полина постаралась подгадать, чтобы попасть к священнику. Тот взял три метрики, а четвертую, с кляксой, спрятал под рясу.