– Во-о-он тот, Евгения, седой господин… – громко прошептал Арцах Варданян, одними глазами показывая на музыкантов на сцене. – Нет, не контрабас. Пианино. Заметили?
– Ага. – Я отвечала, скрыв рот за бокалом. Очень не хотелось, чтобы седой пианист заметил наши перешептывания. С учетом того, что мой спутник (журналист старейшей тарасовской газеты) успел мне рассказать, – не хотелось вдвойне.
Опять же невежливо. Пришли на концерт джазовой музыки: редкая изысканная программа, виртуозы-музыканты. Надо воздать должное, а заодно посидеть спокойно в приятной обстановке, пока есть возможность.
Седой господин за пианино продолжал играть, время от времени обводя зал обманчиво-рассеянным взглядом. На пару секунд задержал взор на нашем столике. И я, и Арцах, не сговариваясь, подняли бокалы, приветствуя моего вероятного заказчика.
– Заметил, заметил. – Арцах подождал, пока пианист отвернулся, и только тогда, чуть быстрее, чем нужно, выпил свой бокал. Потом, который раз за вечер, поправил запонки на обоих рукавах.
Я, напротив, ощущала полное спокойствие. Малый зал Тарасовской консерватории: самая что ни на есть возвышенная обстановка, леди в бархате и драгоценностях (я в шелке, но это частности), джентльмены в костюмах, вино старше, чем моя тетушка Людмила… Отчего не насладиться?
Одно из первых правил, которому меня научила даже не телохранительская, а еще спецназовская бойцовская жизнь: цени моменты покоя. Обстоятельства меняются стремительно; поэтому, если имеешь возможность передохнуть – передохни, черт побери, и не парься.
Вот и я не парилась: поймала заинтересованный взгляд мужчины за два столика от нас (оставила без внимания, не мой типаж); подозвала жестом официанта, прося вновь наполнить бокалы; и, когда музыканты отыграли, негромко поаплодировала вместе со всеми. Слишком громкие аплодисменты здесь считались вульгарными.
Словом, я втянулась и наслаждалась концертом. Не особенно люблю все эти музыкальные мероприятия. Или просто не успеваю их полюбить, так как у меня нет времени их посещать. Но этот понравился.
А вот Арцах и скучал, и нервничал, стараясь, впрочем, этого не показывать.
– Боже, еще сорок минут сидеть… – простонал он, когда мы с ним в антракте вышли на царских размеров балкон (отдельная достопримечательность здания консерватории). Оба мы не курили, но захотелось подышать свежим воздухом.
