Давай поедем в Уналашку

Рисунки Каси Денисевич

© Анна Красильщик, текст, 2020

© Кася Денисевич, иллюстрации, 2020

© ООО «Издательство Альбус корвус», издание на русском языке, 2021

Это мы с мамой в лифте. Мы живем на тринадцатом этаже. Мама ненавидит наш дом: она говорит, у нее кружится голова, когда она смотрит вниз с балкона. А мне, наоборот, нравится. Однажды лифт сломался, и нам пришлось спускаться вниз по лестнице. До этого я никогда там не был. Оказалось, кто-то написал на ступенях признание в любви. Между нашим этажом и двенадцатым было написано «милая». Между двенадцатым и одиннадцатым – «прекрасная». Между одиннадцатым и десятым – «замечательная», между десятым и девятым – «любимая». Я забыл, что было между девятым и вторым, но в самом низу автор написал: «Ты самая». Мы с мамой так и не поняли, где начало, а где конец, хотя я думаю, что начало на первом.

Из наших окон видна вокзальная площадь. И не только видна, но и слышна. Особенно по вечерам – наверное, потому что все остальные звуки к этому времени засыпают. Когда вечером лежишь в постели, слышно, как тетка механическим голосом громко объявляет:

– Со второй платформы отправляется скорый поезд до станции Уналашка…

Ну то есть я чаще всего слышу что-то похожее на Уналашку. На самом деле она говорит какое-то другое слово, но различить его сложно. Перед сном я обычно представляю, как будто лежу в этом поезде на верхней полке и слышу, как стучат колеса. Тут я всегда засыпаю и не успеваю представить, как мы приезжаем в Уналашку.

Мы с мамой живем вдвоем. Еще у нас есть Кошка, но мама ее не считает за человека и не особо любит – потому что мама обычно уставшая, а Кошка почти всегда кричит. «И зачем только мы ее завели?» – иногда говорит мама, пожимая плечами. Вопрос не ко мне: если бы меня кто-то спросил, я бы завел кота. Тогда бы нас с котом было бы двое – ну и мама третья. А так я один, а их две. И они все время шипят друг на друга.

Раз уж я рассказал о Кошке, нужно рассказать и о Вильгельме. Это заяц, которого мне подарили в день, когда нас с мамой выписали из роддома. Сначала мы вместе лежали в кровати, а когда я научился ходить, то стал его повсюду таскать с собой. Я сам этого не помню, но так рассказывает мама. Действительно, на всех моих детских фотографиях мы вместе: даже если не видно всего Вильгельма, всегда можно разглядеть кусок лапы, ухо или кончик хвоста. Таких фотографий не меньше ста тысяч. А может, и больше. Мама очень любит фотографировать все на телефон и сразу же вешать в свой инстаграм или отправлять бабушке. Чаще всего на этих фотографиях я или мы с мамой вместе. На кухне за завтраком. В ванной, когда я чищу зубы. В лифте. В машине по дороге в школу. Около школы. В кафе. И так далее. Это просто невыносимо.