Уже который день небо над Калининградом оглашалось рёвом боевых истребителей, и как всегда это означало, что где-то в мире снова готовится заварушка, Америка угрожает войной какой-нибудь беззащитной и доселе безвестной стране, и здесь, на своей западной окраине Россия демонстрирует свою военную мощь.
Горожане вздрагивали поначалу, но скоро привыкли, и только ложась спать, стали закладывать уши ватой, чтобы утренние полёты не разбудили их слишком рано.
Георгия Барибаса разбудили не самолёты.
Он долго лежал, пытаясь спросонья понять, что происходит, и который теперь час, пока не сообразил, что звонят в дверь, и именно эти настойчивые звонки, приглушённые ватой, нарушили его сон.
Он поднялся, набросил халат и направился к двери.
– Вам телеграмма,– сообщила ему пожилая женщина в спортивной куртке.– Распишитесь.
Георгий взял протянутый ему бланк.
– Это вы так долго звонили?
Женщина не смутилась.
– Да, я звоню вам уже больше двадцати минут. Сначала проснулись ваши соседи слева, потом справа, а теперь вот и вы.
– Зачем?– сказал Георгий.
– Затем, что вам телеграмма,– терпеливо объяснила она.– Распишитесь.
Он расписался.
Развернул телеграмму.
“ВЕРЮ НАДЕЮСЬ ЖДУ” Без подписи.
– А от кого это?– чуть было не спросил он, но почтальонша уже исчезла. И как-то очень быстро и разом она исчезла. Опешив, он даже нарочно вышел, чтобы взглянуть на лестничные пролёты внизу.
Там никого не было. Странно.
А телеграмма была.
“ВЕРЮ НАДЕЮСЬ ЖДУ” Без подписи.
Дверь справа открылась, и из неё вышел грузный лысоватый мужчина в спортивных штанах и майке, почти не прикрывавшей его волосатую грудь. Егор Петрович Дохлюк, отец семейства.
– Ну что, получил, наконец, свою телеграмму?– недобрым голосом спросил он.
Георгий кивнул.
– Да, и уже расписался.
– Ты-то, может, и расписался, а я из-за тебя не выспался.
– Все равно самолёты летать начнут,– напомнил Георгий.
– Вовсе не всё равно,– решительно возразил Дохлюк.– Самолёты меня не будят.
– Между прочим, я тоже не выспался.
– Да, но телеграмму-то принесли тебе.
– Да, но я понятия не имею, от кого она.
– И что же? Дай-ка взглянуть!– требовательно протянул руку Дохлюк.
– Не дам!– ответил Георгий, отступая и пряча телеграмму за спину.
Дверь слева открылась.
– Да что же это будет долго продолжаться, я вас спрашиваю!– завопил высунувшийся из неё Капеланц, маленький человек неопределённого возраста. Он был без очков, в пижаме и вид имел весьма возбуждённый.– Я вас спрашиваю, это долго будет продолжаться?
