Синий эскадрон. Рассказы

© Анатолий Николаевич Самоваров, 2023

ISBN 978-5-0059-5154-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

До Октябрьской революции 1917 года эти земли принадлежали местному церковному приходу. Отсюда и название-Попов овраг.

Правда, от этого оврага, плавно переходя-

щего в широкую пойму небольшой речушки, расползлись в разные стороны десятки других оврагов. Глубокие и не очень, заросшие лесом, овраги и овражки, образуя своего рода запутанный лабиринт, то резко поворачивают в сторону, соединяясь с другими оврагами, то переходят в балку. Бывает, что один берег оврага крутой, почти отвесный, зато противоположный настолько пологий, что по нему можно проехать на автомобиле.

То в одном, то в другом месте между оврагами вклинились поля и поляны, чем-то напоминающие раскрытую книгу, мол, читай и всё поймёшь.

Зимой эти места, засыпанные снегом, трудно-

доступны. Лишь охотники иногда решаются нарушить здесь тишину.

Но придёт весна, и зашумят по оврагам и овражкам талые воды, устремляясь вниз, выворачивая на своём пути деревья и камни. Потом все эти мутные потоки сольются в одну бурлящую реку, которая неудержимо мчится вперёд, размывая берега. Потому маленькую, бесшумную летом, едва видимую в зарослях камышей и кустарников, речушку эту назвали Размойкой.

Вообще-то, Размойка когда-то была намного полноводнее, ведь питали её многочисленные родники, за которыми ухаживали сельчане. Те-

перь многие родники заилились. Даже тот родник, с которого берёт своё начало Размойка, едва подаёт признаки жизни. Лишь остатки высохшей, могучей некогда ветлы, ко-

торая возвышалась не один десяток лет над широкой, покрытой сочной травой поймой, напоминает о былом.

Летом места эти, изрезанные оврагами, за-

росшие деревьями и кустарником, похожи на непролазные джунгли, хотя и выглядят приветливо, даже заманчиво. И хотя давно уже на полянах не заготавливают сено, не пасётся скот, а поля заросли сосняком, бе-

рёзками, всё равно места эти оживают. По грибы, по ягоды наведываются сюда не столь-

ко сельчане, сколько горожане.

И только с наступлением осени овраги погружаются в недоступную разуму человека задумчивость. И тогда хочется сказать: что значит моё слово перед молчанием твоим! Да,

Попов овраг в это время молчалив и задумчив и притягивает к себе какой-то таинственностью и загадочностью. Пробуждая воображение, доставая до глубины души, его крутые берега, на краю которых, словно подавая пример любви к жизни, темнеют кроны сосен, берёз, цепляясь обнажёнными корнями за каменистую почву. Солнце едва, словно сквозь банку с молоком, просвечивает через густые облака, и вся окрестность погружена в тоскливую неуютность.