Сергей ГЛАВАТСКИХ
ОЧЕВИДНОЕ-НЕВЕРОЯТНОЕ.
Роман.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
«ЧЁРНЫЙ КВАДРАТ».
1.
РУКОПИСЬ ИЗ БАНКИ.
Меня зовут Зигмунд Фрейдович Дзержинский. Вы не представляете, как я рад, что мы наконец-то встретились! Я много бы отдал, чтобы узнать, какая временная пропасть пролегла между нами – просто для понимания, насколько изменился язык общения на данном, конкретном участке суши, ведь от этого в немалой степени будет зависеть, дойдёт ли до адресата самоё содержание этих строчек или нет? Мне также не известно, кто вы: мужчина или женщина, старик вы или молодой человек, какого вы роду-племени, и что за намерения имеете относительно сего послания! Я даже не знаю, прочтёте ли вы его до конца или бросите на полуслове, а то и используете по иному (санитарно-гигиеническому) назначению, – ничего этого я не знаю, и не могу знать, но мне верится отчего-то, что интерес ваш к рукописи, по мере погружения в текст, не угаснет и в результате мы расстанемся друзьями.
Первый вопрос, который у вас неизбежно возникнет при обнаружении рукописи: «А почему, собственно, в банке?». Ну, так он самый простой. Во-первых, сообщение моё оказалось слишком большим по объёму, на что я, если честно, не рассчитывал. Сначала, как водится, пытался запихнуть рукопись в бутылку, но затея эта провалилась. И тогда я подумал, что «слава Макинтошу!», я ведь ни разу в своей жизни ничего не размещал в банке, как это делают многие достойные люди, и вот теперь у меня есть прекрасная возможность восполнить этот недостаток! И, да, про Макинтоша, вы не в курсе – это наш теперешний магистральный Бог. Но об этом будет отдельная глава, может быть, основополагающая во всём послании.
Теперь, что касается содержания и формы. Я, конечно же, постараюсь описать события в том порядке, как это было на самом деле. Выдержать точную хронологию мне помогут мои внутренние переживания, которые органично вытекали одно из другого, и каждое из которых никак не могло возникнуть прежде, чем появилось предшествующее ему. Подобный принцип построения композиции мне близок и понятен более всего и если ум ваш настроен скорее на иной, модернистский нарратив, то, увы, рассказ мой, вероятнее всего, вызовет у вас лёгкое раздражение. Что до формы, то и тут я не собираюсь искать что-то новое, а с удовольствием воспользуюсь привычной структурой повествования, состоящей из глав и частей, которых, как это случается чаще всего, будет две.
