Моей музе и вдохновительнице
Наталье Шигаповой
с огромной благодарностью
посвящается
***
ПРОЛОГ
По улице, глубоко задумавшись, не обращая внимания на снующих пешеходов, велосипедистов и всадников, шла девушка. Простолюдины, завидев её, торопливо сдёргивали шапки и кланялись, впрочем, ничуть её не пугаясь. Знать почтительно наклоняла головы в приветственном поклоне.
Девушка рассеянно кивала в ответ, но было видно, что мысли её далеки и от этой улицы, и от приветствующих её людей.
Наверное, поэтому она и не обратила внимания на молодого мужчину, при виде неё поспешно отступившего в сторону и замершего у коричневого забора дома, почти слившись с ним своим тёмным плащом.
Если бы девушка хоть на миг отвлеклась от своих дум и посмотрела на парня, она бы наверняка заинтересовалась тем, что делает в Лэнмаре странствующий монах из Обители Солнца, которые редко забредали в столицу Кэтанга, предпочитая нести своё Слово подальше от Тайных полицейских. И, возможно, события пошли бы совсем по другому пути.
Но девушка не заметила монаха. И тот, проводив её взглядом, быстро зашагал дальше и свернул в первый же проулок на случай, если девушка всё же решит обернуться…
ГДЕ-ТО В ЗАЧАРОВАННЫХ ГОРАХ
– И долго ты тут ещё торчать собираешься? – раздался сзади насмешливый голос, и Эль, вздрогнув от неожиданности, моргнул, приходя в себя. Отвёл взгляд от завораживающего вида под ногами, который так и хотелось прямо сейчас зарисовать, досадливо поморщился и, придав лицу равнодушное выражение, повернулся к своему соратнику, спутнику и главе их тройки, век бы его не видеть.
Энасс стоял в двух шагах от него и кривил губы в ироничной усмешке, и Эль снова мысленно поморщился: Великое Светило, ну, как такой красивый человек может быть таким неприятным!
Высокий, очень сильный, Элю с ним в этом не тягаться. Длинные, до пояса, чёрные волосы развеваются на ветру. Черты лица чёткие, но не грубые, крепкий подбородок, прямой нос. Губы ровные, но всегда крепко сжатые, из-за чего кажутся уже, чем есть на самом деле. Брови тёмные, густые, с лёгким изломом. Глаза удивительно-изменчивого цвета – от бирюзового в моменты молитвенного экстаза до холодно-стального в минуты гнева, – глядят цепко и внимательно, порой кажется, что в душу заглядывают. А сейчас, став почти болотными, смотрят иронично, даже глумливо.
