Мир бесконечно велик. Но при этом он един и целостен. Когда стало заходить лучезарное светило любви, он сразу целиком погрузился в сумерки неопределённости, сомнений и страха. Сумерки времён, неизбежные, как смерть, и такие же необходимые. Но ночь, ночь злобы и ужаса, пока не настала, поскольку было ещё не время. Но не только поэтому. В мире существуют силы, оберегающие его от замутнения. Эти силы в роковой час всегда готовы встать на зыбкую линию излома добра и зла, чтобы защитить от разрушения то, что существует.
Именно так думал могучий Повелитель. И так же мыслил мудрейший канфила́рт. И многие другие. А значит, в мире была готова вновь начаться борьба за его очищение…
Ривелсе́я была девушкой двадцати двух лет. Черты лица её были красивы и правильны, а серые глаза смотрели прямо и строго. Это можно было отметить сразу, при первой встрече. Несомненно, за этой внешней оболочкой таилось что-то ещё, но что именно, сказать было трудно.
В настоящий момент времени данная девушка находилась на обочине дороги в Анре́льт, по которой то и дело проходили люди и проезжали повозки. Никто не обращал на неё внимания, да и Ривелсее не было дела ни до кого из проходящих. Она смотрела на хмурое утреннее небо, и в её лице было хорошо видно напряжённое пульсирование какой-то мысли. Заметно было, что эта мысль, какая бы она ни была, занимает её уже давно. Девушка делала очень важный выбор. И был он столь мучительным и сложным, что складки напряжения прорезали её лицо. Но решение она уже приняла, и оно было окончательным. Кивнув головой в ответ своим мыслям, девушка подняла с земли свой рюкзак, надела на плечи и свернула с дороги.
Было довольно раннее утро, где-то около семи часов, солнце ещё не успело высоко подняться над горизонтом, и в воздухе пока чувствовалась утренняя свежесть. Но Ривелсея знала, что это ненадолго. Впереди местами виднелись небольшие скопления кустарников, а за ними расстилалась не имеющая видимого предела серая гладь, и когда оттуда тянуло ветром, он пригонял жаркий зной просыпающейся пустыни. Этот зной заранее не нравился Ривелсее. Она представила, как тяжело ей будет там, в пустыне, и даже замедлила немного свой шаг, но через миг волевым порывом поборола в себе приступ малодушия. Она уже решила, что не отступит.
