Тяжёлые двери церкви со скрипом отворились, и в проёме неяркого утреннего света возникла фигура священника. Он перекрестился, склонив голову, потом с трудом прикрыл за собой дверь: «Не забыть бы смазать петли», – мысль была привычной. Однако как только отец Михаил, в миру Иван Денисов, переступал порог – сердце наполнялось благостью, и в следующее мгновение, направляясь к алтарю, он обычно не помнил ни о двери, ни о вчерашнем дне:
Отче Наш, который на небесах!
Мы дети Твои, и у Тебя наша отчизна.
Да святится Имя Твое.
Пусть пребудет в нас благословение к Твоей священной тайне.
Да придёт Царствие Твое, да будет Воля Твоя и на земле, как на небе.
Мы ждём, чтобы Ты воцарился во всём Своём Творении,
чтобы исполнился Твой замысел, и Ты один стал нашим Царём и Господом.
Хлеб наш насущный дай нам сегодня.
Поддержи нашу жизнь сейчас, ибо мы верим,
что о завтрашнем дне Ты позаботишься…
Слова молитвы магическим образом трансформировали окружающее, окрыляя священника. Иван Денисов испытывал подобное чувство каждое утро, не уставая вдохновляться собеседованием с Отцом Небесным.
В церкви царил полумрак: чуть слышно потрескивали свечи, где-то под полом шуршали мыши, но и тени, и звуки только дополняли тишину торжественностью реальности.
Уединение перед алтарём утверждало его сопричастность Вечности. И Иисус с распятия, и апостолы, и Мария смотрели на него с икон с надеждой и тревогой, вопрошая и требуя. Иван Денисов разговаривал с ними, получал ответы, но вопросы не касались житейских проблем – священник стеснялся спрашивать о личном. И как не хотелось сегодня поинтересоваться судьбой будущего первенца, которого они вместе с матушкой Прасковьей ждали совсем скоро, он не стал испытывать судьбу: «Бог Знает! И всё по Воле Его! Да святится Имя Твое».