«КЕЛЬТСКОЕ ДЕЛО».
ОТЧЁТ НОМЕР: 13-1-6-30-1908.
Я очнулся в каком-то тускло освещённом зале, похожем на подвал старого особняка.
Голова гудела так, будто похмелье всего мира очутилось внутри. На левой руке не доставало две фаланги безымянного пальца. Крови не было, боли тоже.
Всё, что я помню из последнего – это рыбный ужин: потрясающий лаврак, кольца кальмара в масле и сладкое звёздное пиво. И то, как я остался в дешёвом постоялом дворе Бео на севере Испании, где-то под Ла-Корунья.
Красные кирпичи зала и его арочные своды с колоннами заливались жёлтым светом керосиновых ламп. Надо мной висела одна из них. Впереди я увидел массивную деревянную дверь, углы погреба утонули в тенях, отброшенных колоннами.
– Очнулся, голубчик! – Из чёрной полосы правой из колонн исторгнулся чей-то голос.
Судя по тону, это белый мужчина, за 40—45, англичанин. Возможно, знатного происхождения или же просто высокомерный выскочка.
Как бы то ни было, мне было не по себе и я запаниковал:
– Что Вам от меня нужно? Если деньги, драгоценности, то их у меня…
– Молодой человек, мы с Вами в одной шлюпке, – из тени наполовину выглянуло лицо. На макушке светилась лысина, из-за неё выглядывали взъерошенные вверх волосы – тёмные с сединой. Лицо овальное, с острым носом и гладко выбритое, тёмные брови и густые усы, тоже взъерошенные, повторяя растительность на затылке.
– Что это значит? – Спросил я лицо, исчезнувшее снова в тени.
– Это значит, что мы успели спастись с тонущего судна, у нас закончились топливо, провизия, но ещё осталась надежда. – Вытянутыми слогами каждого слова снова донеслось из-за колонны.
«Точно из знати» – не отпускало меня.
– Хомбре, ты был в отключке минимум шесть, а может и восемь часов! Сколько был до этого – Диос сабе. – Донёсся другой голос из-за тени колонны спереди слева, более низкий и не такой ораторский. Просто хриплый голос с сильным испанским акцентом.
«35, испанец» – осело в памяти.
Голова загудела ещё с большей силой. Я закрыл лицо руками и зхахотелось свернуться в позу младенца:
– И так, нас трое в лодке? – Спросил я их, но не был уверен, что испанец знаток в метафорах.
