Начало путинского правления лишний раз подтвердило правоту Ленина: «Политика – есть концентрированное выражение экономики».
Монополизация экономики, формирование крупного олигархического капитала неизбежно привели и к монополизации политики. Теперь систему условно можно свести к формуле: «Один бизнес – одна партия – один фюрер». И если до этого пусть и подконтрольные, зависимые от разных властных группировок парламентские партии проявляли хоть какую-то оппозиционность и самостоятельность, сейчас – они полностью подмяты «Единой Россией», и откровенно стали ее сателлитами.
СМИ, не зря прозванные «четвертой властью» также оказались подвержены этому фактору внутренней политики. Будучи при Ельцине «независимыми» от государства, но полностью зависимыми от прихоти и воли своих хозяев-олигархов, они, тем не менее были вынуждены, преследуя свои интересы, допускать до прямого эфира и страниц газет представителей несистемных левых. Пусть это и происходило, зачастую в ернической и издевательской манере. Запретных «фигур умолчания» практически не было, «черные списки» на ТВ отсутствовали, на телеэкранах можно было увидеть весь спектр политиков вплоть до Виктора Анпилова и Нины Андреевой, освещались в полной мере протестные акции. Появлялась возможность донести до зрителя иную точку зрения, или по крайней мере хотя бы напомнить о своем существовании.
С приходом к власти Путина, уже в первый год президентства, началось сворачивание пусть и относительной, но свободы слова. Захват телеканала НТВ, превращение большинства СМИ в медиактивы крупных госкорпораций закономерно вызвало постепенную смену редакционной политики.
В первые годы путинского правления стала также намечаться тенденция поэтапного выдавливания несистемных левых с улицы. Во второй половине 1990-х они могли совершенно свободно проводить любые протестные акции в центре столицы, вплоть до непосредственной близости к Кремлю и другим административным зданиям, запреты были крайне редким явлением. Теперь следом за трибуной СМИ, несистемная левая политика практически лишилась последнего, что у нее оставалось – «трибуны улицы».
К примеру, если ежегодные первомайские акции коммунистов 2000–2001 гг. проходили на Манежной площади, на той ее части, где располагается памятник Г. К. Жукову, то уже в 20022003 гг. митинг и демонстрация левых были перенесены к Лубянской площади. Кстати, первым шагом к «деполитизации» Манежной площади, да и вообще самого центра столицы, явилось открытие мэром Москвы Ю. Лужковым подземного торгового комплекса «Охотный Ряд». С этого началось постепенное и методичное вытеснение левой оппозиции из исторического центра Москвы: линия «улично-политического фронта» сдвигалась все дальше и дальше от Красной площади и Кремля. Режим, в прямом смысле этого слова, отвоевывал себе жизненное пространство «клочок земли за клочком», чувствуя дыхание политической улицы. В физическом присутствии коммунистов в непосредственной близости к символическому «центру власти» система ощущала себя очень некомфортно.
