Ранним первомайским утром Вика распахнула окно и, уже набрав побольше воздуха в легкие и приготовившись позвать своих прогулявших всю ночь котов, вдруг застыла в немом восхищении – вокруг все было белым-бело. Нет, это не ушедшая зима решила вернуться и занести окрестности снегом, цепляясь за последние возможности. И не туман залил пространство своей молочной полупрозрачностью, искажая все вокруг до аномальной неузнаваемости. Цвели яблони. Еще вчера надутые почки их бутонов потрескивали в тишине от нетерпения, постепенно разжимая свой свернутый кулачок, чтобы сегодня тугой пружиной выпустить в свет тысячи цветков. Назвать все ровно белым было нельзя: крупными аляпистыми мазками преобладали местами оттенки от бледно-голубого до нежно-розового. Цветки все были разные, в зависимости от сорта яблони, а их нежный аромат тонкими нитями пронизал и наполнил чистый утренний воздух.
Именно этот праздник цветения негласно открывал сезон в дачном поселке «Железнодорожник». В уже ушедшем и таком далеком двадцатом столетии участки в незаселенном тогда уголке города раздавали труженикам железной дороги, отчего дачный поселок и получил свое название. Однако, теперь разросшийся мегаполис буквально со всех сторон наступал на этот островок чистой природы, норовя откусить от него очередной кусочек, пока не поглотит все без остатка, чтобы переварить и извергнуть из себя современные железобетонные джунгли.
Да и истинных железнодорожников среди обитателей поселка осталось немного – кто уехал, кто помер, кто продал, кто оставил в наследство или в дар свое маленькое хозяйство теперь уже едва ли не в центре большого города. Тем не менее, сохранилась традиция заезжать на дачу в первые майские дни с цветением яблонь и проживать здесь весь дачный период до глубокой осени, благо цивилизация в виде живущего в бешенном ритме миллионника была буквально в пешей доступности, отгораживая этот мирок от воздействия агрессивного соседа несколькими кольцами зеленых насаждений.
Вика поймала себя на том, что глупо улыбается, и, оглянувшись по сторонам – не заметил ли ее конфуз кто-то, тоже вставший спозаранку, начала звать своих котов:
