– Я видел нечто странное, мой господин! – безобразного вида старик прошаркал сквозь пустой огромный зал, выдержанный в темных тонах, и склонился перед человеком, сидящим в громоздком кресле, находящемся на возвышении, словно трон.
– Странное?.. Настолько странное, что ты осмелился прервать мое уединение?
Старик окинул своего господина быстрым взглядом исподлобья и счел возможным разогнуть больную спину.
– Я видел то, чего не было.
– Будущее? – человек хищно подался вперед в кресле и впился своими холодными, практически прозрачными, словно кусочки льда, глазами в подернутые белесой дымкой глаза старика.
– Нет, мой господин. Я долго ждал, но этого так и не произошло.
– Я не понимаю, Мардахар. Ведь ты в своих пророчествах никогда не ошибаешься. Ты стал слишком стар, и, возможно, от тебя уже не так много толка, как было раньше. Думаю, настало время мне присмотреть себе нового провидца.
– Нет-нет, господин, умоляю! Мардахар стар, но еще не выжил из ума. И видения никогда не подводят вашего покорного слугу.
– Тогда в чем же дело? Да говори быстрей, ты начинаешь меня утомлять! – в прозрачных глазах молодого господина мелькнули голубые искры, и старик съежился еще больше, вжав голову в плечи.
– Мардахар знает, господин. Мардахар расскажет все! Кто-то могущественный сумел изменить предначертанное, – торопливо выпалил он и замолчал, пряча затаенную улыбку в уголках потрескавшихся губ и упиваясь замешательством своего хозяина. Мальчишка, восседавший на троне, был в достаточной мере умен, хитер, силен, властен и красив. Он был талантливым колдуном и не боялся заглядывать в самые темные уголки магических знаний… Но вряд ли он смог бы чего-то добиться без своего старого преданного провидца. И они оба прекрасно это понимали. Ковен зародился, окреп и наращивал силы благодаря их совместным действиям. Именно поэтому на деле старик нисколько не боялся господского гнева. Он без изъянов отыгрывал роль запуганной дворцовой крысы, но тем не менее, ценность свою осознавал в полной мере, в отместку за грубое обращение теша себя мелкими радостями вроде этой. Никто и никогда не решился бы ответить повелителю и господину столь туманно. Повелитель и господин не любил переспрашивать.
