В один из сумрачных февральских вечеров 2001 года на вокзале областного центра, меж двумя российскими столицами, притормозил скорый поезд. Выпустив на завьюженный перрон единственного пассажира – скверно одетого крепкого мужчину с поношенной спортивной сумкой через плечо.
– Ваши документы! – из глубины зала ожидания вынырнул патрульный милиционер, определивший в сошедшем своего потенциального клиента.
И – не ошибся. В качестве удостоверения личности в руки его перекочевала справка об освобождении из мест лишения свободы.
– Так! Мороз Виталий Николаевич! Отбывал за… Серьезные статьи, – молоденький, явно из свежих дембелей милиционер с прищуром оглядел озирающегося мужчину. – И куда следуем?
– Домой.
– Все так говорят. Чем думаешь заняться?
– А вот это не твоя печаль, служивый…Ого, да нас встречают! – мужчина без усилия отстранил прилипчивого милиционера и подошел к ближайшему столбу, на котором среди налепленных объявлений о съеме комнат, приворотах и продаже щенков была приклеена предвыборная листовка. – «Голосуя за действующего губернатора, вы голосуете за правопорядок!» – процитировал он, недобро веселея. – Никак приятеля обнаружил? – подковырнул милиционер, отчего-то робея.
– Надо же. А еще говорят, нет судьбы, – мужчина озадаченно огладил шершавый подбородок.
– Кому судьба, кому заботы, – патрульный продолжал вертеть справку. Придраться было не к чему, но и отпускать нагловатого зэка как-то не лежала душа.
Тут он обнаружил старшего наряда, который перед тем задержался в Зале ожидания, а теперь стоял чуть в стороне, приглядываясь в происходящему.
– Видал, какой борзой? – при виде подмоги милиционер приободрился. – Едва освободился и уже гонор показывает.
Сержант отобрал у него справку, мимолетом скользнул глазом по фамилии, как бы удостоверяясь в очевидном, вернул владельцу, коротко козырнул:
– С возвращением.
– Да ты чего? – загорячился обескураженный напарник. – Могли бы поучить.
– Закройся, салага! – глядя вслед удаляющейся фигуре, сержант недоверчиво покачал головой. – Скажи пожалуйста, сам Мороз! Выжил-таки. М-да! Кому-то теперь мало не покажется.
Спустя минуту Виталий Мороз вышел через тоннель на привокзальную площадь и, глубоко вдохнув в себя гниловатый воздух, прикрыл глаза. Свершилось!
Он брел по улицам, жадно озираясь. Так бывает, когда после большого перерыва мы встречаем старого знакомого, только раздобревшего, в новом костюме. И приглядываемся, оценивая происшедшие перемены.
