И в ад, и в рай
Войдём мы вместе, неразлучно.
Тикамацу Мондзаэмон1
Темнота – странная штука: когда не видишь лица человека, есть ощущение, что он, не отрываясь, смотрит на тебя.
Перед нами была понтонная переправа. На той стороне ждали другие водители, как будто вглядываясь в нашу сторону. Мост начал сходиться. Я хлопнул по карману, проверяя, со мной ли пачка сигарет.
Возвращаясь к машине, я заметил мужчину в бушлате – он курил, развалившись на скамейке около шлагбаума. Курил так вальяжно, словно вся эта переправа принадлежала ему, и он один решал, кому проехать на ту сторону, а кому – нет.
– Здесь можно и пешком перейти, – сказал он нам из темноты. – Лед уже сковал воду.
– Мы на машине, – ответил я.
Сашка прошептал:
– А этот дядя живёт здесь?
– Вряд ли. Работает, наверное.
– А мне кажется, он здесь всегда. Может, это его работа – всегда быть тут?
– Работа всегда быть… – машинально повторил я.
Служащий поднёс ко рту сигарету, и было слышно, как потрескивает отсыревшая бумага.
«Да почему служащий! – перебил я в мыслях сам себя. – Какой-то местный от нечего делать вышел покурить на лавке около переправы, поглазеть на проезжающих. А если повезёт, то и переброситься с ними парой слов, показать свою нужность, посоветовать дельное. Видать, совсем скучная у него жизнь».
Нас осветили дальним, и на секунду мы превратились в статуи из света.
– Мальчики, – позвала жена. – Возвращайтесь быстрее, не только же нам проехать надо…
Мы поспешили к машине.
Я неторопливо проехал по переправе. Впереди, словно зарево пожара, горели сотни стоп-фонарей. Пять минут назад наступил новый день, но время не ощущалось вовсе. В свете фар темнота будто раскачивалась.
Я снова почувствовал взгляд и обернулся. Любопытный местный всё ещё курил на скамейке и покачивался, как на волнах. Я заметил, что у него кудрявые волосы и впалые глаза, как у слепого.
Машина медленно въехала на дорогу, а потом жена закричала. Я повернулся – она испуганно смотрела на меня. Из детского кресла рядом с ней исчез ребёнок. Ремни были застёгнуты, а сына не было.
***
Мы одновременно выскочили из машины и бросились к переправе. С той и другой стороны не было машин. Скамейка около шлагбаума опустела. Понтонный мост был разведён.
– Что, чёрт возьми, происходит? – прошептал я.
– Сашка упал в воду, выпал из машины, – причитала жена. – Нужно позвонить, нужно…
