Фонтан на Мраморной площади еще работал. Еще била из трех изящных статуй вода, но расколотые стенки бассейна уже не могли удержать бурлящий поток в своих пределах. Казалось, он почувствовал близость моря, обрел силы и теперь рвался наружу из пробоин и трещин, словно устав от долгого томления в неволе. Вечернее солнце исчезло в клубах едкого дыма и казалось, что вода, любившая купаться в его приветливых лучах, решила самостоятельно проложить себе путь до небесного светила. Виной всему были снаряды из корабельного камнемета – увесистые валуны не только повредили фонтан, но и забрали с десяток людских жизней. Мирные жители понадеялись на крепость стен и совершили роковую ошибку, столпившись на площади. Атакующим войскам внезапная трагедия играла на руку: паника, распространявшаяся словно гангрена на израненном теле, приближала падение города.
Вода текла по булыжникам, наполнялась кровью из обезображенных трупов и искала любую неровность, любой уклон, чтобы продолжить неторопливый, но упорный бег. Не могли помешать ей ни ограждения, ни цветники, и даже уверенная поступь сотен сапог лишь поднимала брызги на чернеющем под светом факелов и пожаров ручье.
Некоторые из раненых осколками горожан еще шевелились. Одни ползали по брусчатке, пытаясь убраться с пути вражеского отряда; другие же застыли в страдальческой позе, лишь изредка дрожащей рукой касаясь разбитой головы и раздробленных ребер.
Всех их ждало одно. Наконечники копий и мечей не разбирали ни возраста, ни пола, ни племени жертв. Быстрый взмах, укол и смерть, наполняющая поток новыми красками. Убийцы почти не сбавляли шага. Они двигались вперед и старались во что бы то ни стало сохранить строй. Их глаза, едва заметные под полями стальных шлемов, бегали из стороны в сторону и отмечали малейшее движение в сумеречных переулках и обманчиво тихих садах.
Казалось, продвижению захватчиков ничто не помешает. Силы города угасли, о чем явно свидетельствовали далекие отчаянные возгласы и зарево пожарища у восточных ворот, куда пришелся основной удар неприятеля. Огонь поглощал деревянные постройки, носился по черепичным крышам и вырывался из окон, походя на язык огромного магического змея из забытых легенд. Такого же безжалостного, как и атакующее войско.
В квартале, где находилась Мраморная площадь, почти все здания строились из камня. Пламя не миновало и этой территории, но не имело той страшной силы, заставляющей человека стремглав бросаться прочь и не надеяться ни на колодцы, ни на помощь дождя. Квартал вполне мог уцелеть.