Надежда, словно нежный цветок -
прекрасна, пока расцветает
в твоем сердце…
Но когда исчезнет, оставит
лишь горсть увядших лепестков.
***
– Отвечай, Привратник! – взревел он, сжав стальными пальцами плечи немощного старика. – Ты откроешь эту проклятую дверь или мне придется взламывать ее твоей головой? А? – Чтобы придать еще большей убедительности своим словам разъяренный мужчина, казавшийся на фоне своего визави настоящим гигантом, поднял того над полом каземата и хорошенько приложил спиной об каменную кладку, практически вдавив его в неё.
– Отпусти… – прохрипел несчастный, сплевывая кровь. – Отпусти, я так не могу…
– Ух, проклятый! – тот отступил на шаг, позволив жертве медленно сползти по холодной стене на пол. Кулаки он сжал до белых костяшек.
Тусклое свечение факелов осторожно коснулось перекошенного от гнева лица человека, нетерпеливо зависшего над телом избитого Привратника. Обезумившие глаза нападавшего, налитые пламенем ярости, горели так неистово и так уничтожающе, что лежавший на земле человек даже не смел поднять голову и заглянуть в них. Закованный в сталь воин своей статью и выправкой походил на героя древних легенд, что так любят приукрашивать воздыхатели старины. Однако для полного соответствия ему не хватало красоты лица –исцарапанное, пересеченное наискось от правого уха до подбородка глубоким шрамом, оно ужасало своим уродством.
– Ох… в мой укромный уголок ворвался королек… – вдруг пробормотал Привратник, потирая саднившие плечи.
– Что? – воитель аж захлебнулся слюной от возмущения. – Ты вздумал издеваться? – гигант, было, подался вперед, но вдруг натолкнулся на незримую стену.
– Нет, ни в коем случае, король Антарес… – ехидно проговорил старик. – Столь ничтожный слуга Творца, как я, не смел бы глумиться над Вашим Высочеством! – Привратник, кряхтя, стал медленно подниматься, отряхивая полы своей длинной рясы.
– Убери свою магию… – зашипел сквозь зубы король. – Иначе я сравняю твою пещеру с землей и тебя похороню в этих обломках!
– Во греху ты, чадо королевское, погрязло… – проигнорировав слова Антареса, молвил Привратник. Поправляя разметавшиеся волосы, он медленно направился к дряхлому самодельному столику, что стоял в противоположном от короля углу, рядом с факелом. Когда он вышел из громадной тени воителя, свет коснулся его старческого, изнеможенного лица, в котором читалась вековая усталость. Следы крови, недавно текшей из его разбитого рта, исчезли бесследно.
