Праздник на Университетской улице
Одним весенним днем, когда снега уже не оставалось даже на самых тенистых лесных тропинках, а деревья покрывались первой, совсем уж нежной зеленью, в одном из домов на Университетской улице случилась большая радость. В заячьей семье Степана Геннадьевича и Марии Михайловны родился мальчик. Да не просто мальчик – настоящий ушастый богатырь! Наверное, в этом плане он был похож на своего деда Геннадия, который в молодости был профессиональным спортсменом. Серая шерсть у зайчонка была от папы, красивые голубые глаза у него были как у мамы.
– Писанный красавец! – восторгался весь двор, когда зайчонка выводили погулять.
– Всем девчонкам будет нравиться! – вторили пожилые зайчихи-соседки.
Но вот долго родители не могли придумать, как назвать своего первенца. Степан Геннадьевич, ученый-физик, очень хотел, чтобы сын пошёл по его стопам, поэтому предложил назвать его в честь себя, Степаном. Ведь не просто так ему, преподавателю в университете, государство пожаловало просторную квартиру, и именно на Университетской улице – за выдающиеся научные открытия.
– Будет Степан Степанович, и никто не забудет, как его зовут! – заметил папа зайчонка, когда на семейном совете решали, как назовут ребенка.
– Вот еще, одного Степана мне мало! Один все время то у себя на кафедре, то в каких-то бумажках с вычислениями, вся квартира превратилась в лабораторию, и это теперь ты хочешь передать своему сыну! – воскликнула Мария Михайловна. – Хоть бы посуду за собой мыть научился и мне хоть что-то бы помог по дому делать!
– Дорогая, а я разве тебе не помогаю? – искренне удивился Степан Геннадьевич, впервые за час по-настоящему оторвавшись от телевизора, благодаря которому он и в свободное время старался повысить свой кругозор. – Я вон всю проводку в квартире сам настроил!
– Настроить-то ты настроил, а я потом три дня полы мыла от твоих настроек! И целую папку схем начертил, прежде чем начать провода крепить! Эх, Стёпа, Стёпа!
– Ладно, предлагай свои варианты заячьих имен – абсолютно спокойно продолжил спор Степан Геннадьевич. – Я знаю, как тебе тяжело сейчас, но ты. пожалуйста, так не ругайся, все-таки сынок наш спит.
