Летнее солнце нещадно палило над дачным поселком. Если бы вы, путешествуя по среднерусской возвышенности, случайно оказались на этом безымянном пригорке, покрытом высокой луговой травой, то перед вами открылась бы чудесная перспектива: излучина реки с деревянным мостком, откуда с криками сигали в воду местные пацаны; спускающаяся вниз проселочная дорога с гравийной отсыпкой, дающей столб пыли вслед любому проезжающему автомобилю; ну и, конечно, великое множество разномастных домиков в низине. Крепкие кирпичные особняки с высокими покатыми крышами соседствовали здесь с потемневшими от времени срубами, укрытыми шифером; затянутые пленкой окна недостроев стыдливо прятались за строительными лесами на фоне ярких цветастых фасадов обжитых дач. Тонущая в яблочных садах, туях, елях и березах территория ограничивалась плотной стеной косматого смешанного леса, обступившего поселение с трех сторон.
Спускаясь вниз, вы бы вдыхали пряные ароматы разнотравья и уворачивались от крупных ленивый слепней, с гулом сопровождавших ваш поход. Вы бы утирали испарину и мечтали о кружке студеной воды из колодца, оказавшейся бы так кстати в этот жаркий полдень – солнечный, яркий, что иной раз случаются в местности, в общем-то неизбалованной температурами за сорок. Откинув цепь и пройдя через калитку в высоком прутовом заборе, вы обнаружили бы тихую улочку, упиравшуюся в сетчатую ограду у леса, вам были бы слышны далекие звуки триммера, окашивающего кювет, заливной рассказ соседского петуха о своем деревенском счастье и классическая симфония из какой-то хрипящей радиоточки. Так, неспешно, вы бы и приблизились к месту, где произошла эта забавная, но, тем не менее, поучительная история.
На участке отставного полковника – Ивана Семеновича Кукушкина царил идеальный порядок. Коротко стриженая трава и ровно уложенные плитки дорожек превращали это место в некое подобие плаца. Каждое утро полковник доставал из подсобки свою газонокосилку с длинным шнуром и обходил участок по периметру, доводя плац до совершенства, а каждый вечер он поливал его из шланга, зажав большим пальцем срез, чтобы вода широкими брызгами укрывала изумрудный газон. Небольшой дом с мансардой, обшитый строгим, защитного цвета сайдингом подчеркивал стремление хозяина к аскетичному образу жизни: сам он – крепкий жилистый мужчина с бравой выправкой и безо всякой тени сомнения на гладко выбритом лице – сидел у открытого окна и, отхлебывая крепкий чай из эмалированной кружки, смотрел в одну точку. Он представлял, что на участке вполне можно было бы провести торжественное построение с обязательным салютом из табельного оружия, поднятием знамени и, конечно, исполнением военных маршей. Зажмуриваясь, полковник буквально слышал эту музыку души, но вот лицо его кривилось, потому что на самом деле по округе разносилась совсем другая мелодия.
