Надежда Раевская
– Ты и сама должна понимать, мать, что тебе не место в моей семье, – подсовывая бумагу на подпись, сказал как отрезал сын. – Люде моей глаза мозолишь, а она беременная, ей покой нужен. Мы не можем без своего угла быть. Людочка нервничает, и все это на ребенке отражается.
– Но куда же я пойду? – все еще не укладывалось у меня в голове происходящее.
– Россия большая, – не растерялся сын и даже глаз не отвел. – У тебя подруги есть. А вообще люди и в подвалах неплохо спят. Мне все равно. Мешаешь ты нам.
Его слова ударили наотмашь. Эдик, родная кровиночка, превратился в злого и агрессивного незнакомца. Я с недоумением смотрела на документы, не понимая, когда он успел их подготовить. Голова была словно чугунная. Я пришла из офиса, где подрабатывала уборщицей, мечтая дать отдых ногам и поесть, а в итоге на кухне меня потчуют совсем другим блюдом.
Невестка мышью сидит в комнате, но не может не слышать, о чем идет речь. Уверена, это она Эдика накрутила! Никогда мне жена сына не нравилась, и я радовалась, что живут отдельно, пусть и снимают угол. Детей у них долго не было, а тут через семь лет понесла. Эдик с ума сошел от радости.
Со своей Людочки пылинки сдувает. Носится с ней как с писаной торбой, все капризы исполняет. А она ушла с работы и целыми днями лежит на диване, по дому палец о палец не ударит. Тарелку за собой не помоет!
Дура я была, что их пожалела. Но сын едва в ногах не валялся, умоляя пустить жить к себе. Жена ушла с работы, ей тяжело с подносами официанткой бегать, а он один съемное жилье не тянет. Опять же, Людочке питаться требуется хорошо, нервничать нельзя. Да и деньги отложить к рождению ребенка необходимо.
Я дрогнула. Все же внука ждем. Если потеряет, не только сын мне этого не простит, я сама себя не прощу. Вот только с их переездом я незаметно превратилась из хозяйки в прислугу «принеси-подай». Сын после работы устает, весь дом на мне. Мало того, и расходы на продукты возросли, мне постоянно приходится таскать тяжелые пакеты. Приготовь, убери… А ведь я тоже работаю. Но помощи нет.
– Это моя квартира, – наконец нашла в себе силы возразить. – И это вы живете на моей территории.
– Ты эту дурь из головы выброси! – моментально взъерошился Эдик. – Кончай тут елозить, бумагу подписывай, а не то я тебя, как отец, кулаками угощу. Теперь понимаю: ты сама была виновата, что он на тебя руку поднимал. Из-за твоего дурного характера я без отца остался! – попытался он разбудить во мне застарелое чувство вины.
