ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Как-то раз одному из величайших американских историков современности, Бернарду Бейлину (1922–2020), задали вопрос: «Зачем изучать историю?» И он ответил: «Изучать историю нужно потому, что это расширяет опыт человека, это способ выйти за пределы своей жизни и культуры и увидеть больше того, что составляет наш опыт». Конечно, прежде всего и больше всего Бейлин думал о возможностях и проблемах современного исторического исследования своей страны. Бейлин был американцем, и предмет его исследования составляла история ранней американской нации – его нации. Например, его книга об истоках Американской революции стала классической. Ее до сих пор с упоением и пользой читают профессора, студенты и самый широкий круг читателей. Но глубокомысленный ответ Бейлина на вопрос «Зачем изучать историю?» лучше всего подходит тем, кто дерзает изучать прошлое не своей страны, а чужой. Этот путь вдвойне сложен из‐за двух препятствий: первый барьер отделяет настоящее от прошедшего (что само по себе труднопреодолимо и о чем говорил Бейлин), а второй барьер отделяет чужестранца от культуры и опыта той страны, которую он изучает. Попытаться преодолеть эти препятствия и получить доступ к истории и культуре другой страны – волнующее испытание, и, что должен осознавать историк, на этом пути много рисков и ограничений. Как удачно сформулировал английский писатель Л. П. Хартли, «прошлое – чужая страна: они все делали тогда иначе».
Таким образом, браться за это двойное испытание по изучению прошлого другой страны нужно с уважением и дотошностью. Необходимо с головой погрузиться в эту культуру, язык и цивилизацию. Но вместе с тем необходимо позволить себе «быть чужестранцем» – мы должны применять те методы и способы мышления, в которых натренировались в родных университетах. «Быть чужестранцем» – это ключ к перспективам, которые не открылись бы нам, если бы мы были рождены в этой стране. Очевидно, что и иностранец, и отечественный ученый могут внести существенный и оригинальный вклад в изучение русской истории и культуры. И диалог, возникающий между этими учеными, становится важнейшим средством постижения истории в целом.
Серия переводов издательства «Новое литературное обозрение» (НЛО) стала проверенным и авторитетным форумом для такого диалога. Я очень рад, что моя книга «Невеста для царя» добавлена в список переводов западных исследователей России. Мне будет любопытно узнать, как мои российские коллеги и любители истории откликнутся на идеи, высказанные на страницах книги. Читатели увидят знакомые нарративы, потому что в некотором роде эта книга подтверждает многие исторические факты, ставшие аксиомами, – такие, как, например, культурные и религиозные связи между Византией и Московией в раннее Новое время. Другие положения покажутся новыми и, соответственно, «чужими». Мои заключения о природе и масштабе монархической власти в Московии, например, во многом сформированы во время учебы в Гарварде у профессора Эдварда Кинана. При этом мой взгляд на историю, которым я проникся у Кинана, в свою очередь, заимствован им у великого русского историка Степана Борисовича Веселовского, чьими работами (а также мужеством и независимым мышлением) я, как и многие другие, до сих пор вдохновляюсь. Можно пойти дальше в глубь веков и отдать должное работе Ивана Егоровича Забелина, открывшего дверь изучению частной жизни российских правителей. Для меня история смотров невест, впервые тщательно изученная в этой книге, указывает на иной вид монархии, нежели мы привыкли видеть, – на форму монархии более коллективную, ограниченную и основанную на родстве (а не на классовости), т. е. отчасти сходную с некоторыми христианскими европейскими монархиями раннего Нового времени. Другими словами, в книге оспаривается традиционный взгляд на монархическую власть (по крайней мере, в раннее Новое время), согласно которому великий князь, а позднее царь, обладал неограниченной властью. Для кого-то это заявление может стать интригующим или даже шокирующим, но так говорят источники, и существует целая историографическая традиция, которой следуют и русские (Веселовский), и американские (Кинан) ученые. Разумеется, я не первый историк, объединяющий тех и других, что станет ясно моим читателям с начальных страниц книги. Но в исследовании смотров невест эти направления объединены впервые.
