Арина
Странное, давно забытое ощущение приближающейся беды. Как давно я ощущала нечто подобное? Достаточно, чтобы убедить себя, что тогда это было просто стечение обстоятельств, так сложилось. Попыталась забыть даже…
Из рук в очередной раз вывернулась большая ложка, которой помешивала суп, с глухим стуком упав на пол и обрызгав жирным бульоном коврик у диванного уголка рядом со столом.
– Да, чтоб тебя! – в сердцах бросила.
Сегодня как никогда раньше все валится из рук, не ладится. Сердце сжимается в груди, в районе солнечного сплетения, словно тугой узел образовался, даже руки начали немного подрагивать.
"Не молодая уже женщина, но вроде еще не старая, а начала верить в какие- то нелепые предчувствия," – одернула сама себя.
Чувства, которые в себе основательно и успешно подавляла всю жизнь рвались наружу. Так словно вот-вот должно случиться что-то плохое и желая это что-то предотвратить. Как тогда… совсем давно, а вроде почти вчера…
Глупо спустя столько лет верить в бабушкины сказки про темные силы, ведьм и всякую нечисть. Но почему-то именно сегодня вместе с неясным смутным волнением вспомнились и они. А еще словно наяву перед глазами встал образ женщины из снов, которые ей тогда снились. Образ воспроизводился отчетливо. Сами сновидения нет. Но что-то было в них такое важное, нереальное, потустороннее… Но почему-то все время ускользало. Наверное, потому что тогда заставила убедить себя, что все это бред, последствия перестройки организма после тяжелых родов.
Тяжелый вздох вырвался сам собой. Может и сейчас гормоны? Ведь как говорят: "Сорок пять – баба ягодка опять!" А врачи при любых жалобах намекают на климакс.
Так может самое оно? Вон и дочери совсем большие стали.
Прерывая невеселые мысли, из прихожей послышался звук открываемого замка и следом возня так как будто кто-то вошел. И не один.
Странно. В это время дома никого не должно быть. Мать со старшей дочерью в деревне. Младшая на сборах. Муж на работе.
– Аннушка. Вот и довезли тебя. Поедем теперь дальше потихоньку… – говорил очень знакомый мужской голос. Настолько знакомый, что я решила выждать и не выходить. Ухажер матери – деревенский староста, который уже лет двадцать увивается за ней. По голосу стало понятно, что мужчина только на словах собирается уходить, но очень не прочь остаться хотя бы на чай.
