Волосы ползли по дороге, завиваясь в кудри, снова распрямляясь, преодолевая километр за километром, пытаясь обвиться вокруг какого-либо живого существа. Вот впереди замелькали жилые строения, а значит, найдётся и еда. Подползая к ближайшему дому и прячась за выступом крыльца, терпеливо и неотступно поджидать ничего не подозревающую жертву. Один лишь точный бросок – и тысячи мельчайших нитей впиваются в незащищённое тело, вгрызаются миллионами капилляров в плоть. Иссохшее, опустошённое, лишённое крови тело падает на порог. Всё дальше и дальше гонит ненасытный голод эти извивающиеся пряди прекрасных волос, отливающих медью в лучах солнца. Гибкие плети захватывают, оплетают, прокалывают кожу, впиваясь жадно и неумолимо. Незаметно подползая, лишают возможности сделать хоть шаг.
«Горячая кровь трансформируется в аналог эликсира жизни, придавая этим созданиям жалкое подобие извращённого разума. Впитывая живительную влагу, наполняясь силой, увеличивается и продолжительность такой формы существования. Без каждодневной подпитки утрачивается способность к синтезу необходимых веществ. Бурая полуразложившаяся масса, в которую превращается паразитирующий организм, распространяет смрадный запах, более всего похожий на гниение водорослей в застоявшейся воде. Сплетаясь в золотистую массу, увеличиваясь в размерах, нападают на любой теплокровный движущийся объект. В центре клубка извивающихся прядей вспыхивают искорки пробуждающейся сущности. С этого и начинается уверенное, неотвратимое наступление. Примитивный поначалу разум, не воспринимающий ничего, кроме голода, приобретает более сложную структуру. Количество жертв прямо пропорционально развитию этого организма. И чем выше интеллект пищи, тем качественнее, изощрённее становится мозговая активность. В своём полном развитии волосистая масса может достигать в длину до 5, а особо крупные экземпляры – до 7 метров. Чем крупнее она становилась, тем труднее было остановить это движущееся мыслящее и опасное существо, не подвластное внешним факторам, постоянно заряженное на поиск ничего не подозревающей добычи».
Вырванный из блокнота листок, заляпанный в некоторых местах чем-то, похожим на засохшую кровь, валялся на улице, гонимый ветром, и не было никого, кто бы заинтересовался никому не нужной бумажкой, обычным мусором, которого много на улицах любого города на каждом континенте. Страшное предупреждение, даже попав в руки, не вызвало бы ничего, кроме презрительной улыбки и вердикта: «Какой бред!»
