Ульяна заставляла себя снова радоваться жизни. Не жизни как таковой, а жизни, которая зарождалась внутри неё. Радоваться этому маленькому человечку, который стал для неё самой жизнью, крохотным, но бесценным сокровищем, оставшимся от огромного слова «Счастье».
В свои тридцать Ульяна жила одна. Работала в редакции городской газеты в небольшом Подмосковном городке. Она не была яркой красавицей, но и дурнушкой ее назвать было нельзя: стройная, голубоглазая, с длинными русыми волосами. С друзьями и коллегами она вела себя просто, без заносчивости и превосходства. В центре внимания быть не старалась, но, в случае необходимости умела заставить уважать себя. Всегда искренне улыбалась, могла поддержать любую беседу, переживала за тех, кому плохо и радовалась с теми, кому хорошо. Но, за последние пять месяцев Ульяна очень изменилась.
На работе Ульяна ещё с большим рвением окунулась в дела. Заполняла мозг деловой информацией до такого состояния, чтоб на размышления о личном не оставалось места. С мозгом она справилась, а вот с душой? С ней сложнее, с ней она справиться не могла. Душа не переставала тосковать и болеть, заставляла искать ответы на вопросы: «Почему так случилось?», «Где он?», «Как жить без него дальше?».
Научиться жить без него Ульяне все-таки пришлось. Ведь без него она жила много лет, а с ним всего несколько дней. Несколько дней, но зато каких – долгожданных, ярких, счастливых. Чтоб увидеть его снова она отдала бы многое, наверное, все, но в этом не было нужды. Дмитрий не объявлялся уже около пяти месяцев, поэтому ее жертвы и она сама, оставались невостребованными. Осознавать это было больно, не осознавать – глупо. Оставалось только смириться с тем, что она ему не нужна.
Ульяна усилием воли заставляла себя успокоиться и переключить все мысли и всю любовь на маленькое существо, которое носила под сердцем.
Когда тоска становилась невыносимой, чтоб не сойти с ума, Ульяна шутила над собой. Говорила, что у нее все как в природе: сначала холодная зима одиночества, потом яркая оттепель счастья, весеннее зарождение новой жизни и, наконец, летнее цветение в ожидании плодородной осени. Именно осенью должен появиться на свет ее малыш и облегчить душевную боль. А пока, пока к боли душевной все чаше добавлялась боль физическая. Беспокоили: навязчивая тошнота, сильная слабость, головокружения, тревожные сны, частая смена настроения. Беспокоили и заставляли задуматься не только о судьбе, но и о здоровье.
