Рассказ
Было зимнее воскресное утро. Молодой купчик Семен Мироныч Калинкин сбирался к обедне и повязывал себе в зале перед зеркалом галстук. В спальной шуршала юбками его молоденькая жена.
– Шубку мне к обедне-то надеть или черно-бурый салоп? – спрашивала она мужа.
– Зачем шубку? В шубке прошлое воскресенье были. Салоп надень, а то наши рыночники могут подумать, что мы его заложили.
– Стало быть, и браслетку бриллиантовую надеть?
– Вали и браслетку! Мужу кредиту больше. Оно, конечно, сегодня холодно, но все-таки раза два-три руку-то выставить будет можно.
– А бриллиантовые серьги?..
Но в это время раздался звонок. Разряженная Калинкина выбежала из спальной в залу и начала заглядывать в прихожую. В залу вошел молодой человек с закрученными усиками. Он был в синем суконном кафтане нараспашку, в красной рубахе, плисовых шароварах и высоких сапогах. Бросив на стул шапку, он начал раскланиваться.
– Николай Иваныч! Какими судьбами?.. Сколько лет, сколько зим! С самой нашей свадьбы не бывали, а уж этому полгода будет! – воскликнула Калинкина.
– Да, невозможно было-с! – отвечал он. – Сначала по покойнику тятеньке шесть недель справляли; потом, дорвавшись до гулянки, по клубам начал чертить, а теперь свою собственную жизнь по-современному устраиваю. Ведь у нас при тятеньке какая была жизнь? Целый день на фабрике либо в конторе, а в десять часов ужин и на боковую. А теперь не то, теперь у меня все по-современному.
– Слышал, слышал, что ты чудишь. Зачем это в таком костюме-то? – спросил Калинкин.
– Это я славянофилам подражаю. У меня теперь все по-современному! Вот теперь Рождественский пост, а для меня дома скоромное стряпают. Будет, достаточно тятенька над нашим братом потиранствовали! У меня теперь на квартире при фабрике и библиотека своя, и физика, и химия. Вчера на чердаке обсерваторию устроил и телескоп поставил. Литератора при себе держу. Это по-теперешнему мой первый друг. Мы с ним и букашек рассматриваем, и луну… Птиц морим и потом оживляем и все эдакое… Заливалов фамилия. Помнишь, мальчишки на Невском книжку «Волчий зуб» продавали, – так вот это его сочинение. Умнейший человек! Теперича поутру он как встанет, чаю – ни-ни, а вот эдакой стакан водки… Мы думаем с ним даже газету издавать…
