Глава I. Александр и Александрия
Время открывает все сокрытое
и скрывает все ясное.
Софокл
Почерневшие небеса накрыли своей гигантской темной тогой1 землю, где раскинулся самый прекрасный город на свете, величественная Александрия. Несравненная столица страны Та-Кемет2 погружалась во мрак. Красота и изящество этого города, олицетворение кротости и смирения перед всевышними богами, не терялись даже ночью. Но эта ночь, как и несколько предыдущих, была несколько другой. И если раньше шумный и крикливый город в это время обычно затихал, и только черные волны бились о скалы, и мыс большой гавани убаюкивал столицу, то теперь все было иначе. Бог сновидений Гипнос словно выпустил самые кошмарные создания из своего царства, и они, разлетевшись, заполнили каждый уголок этого города, раздирая его своими криками и истошными воплями.
О, Александрия! Что же произошло с тобой? Совсем недавно ты была как очаровательной красоты восточная женщина, в которую можно было влюбиться с первого взгляда и на всю жизнь. Ты потрясала своими изящными формами из проложенных дорог, невероятной красоты зданий, величественных храмов, причудливых кварталов.
От твоего запаха: сандала, бергамота и ванили, днем приятно кружилась голова, а ночью твой неповторимый воздух был мягок и прохладен. Теперь же все чаще от тебя исходит тяжелый смрад, ты начинаешь вонять гарью костров и становишься холодной, безжалостной и беспощадной. Что же случилось с тобой, скажи, Александрия?! Ведь так было не всегда…
Александрия была самой вселенной. Ни один из городов этого мира не мог сравниться по своей красоте со столицей Египта, даже вечный, золотой Рим! И ему, возвышенному и надменно смотрящему на всех, как Юпитеру с Капитолийского холма, было далеко до изящества Александрии. Рим пропах тщеславием, рабским потом, а Александрия была божественно красива, сверкала и благоухала! Особенно это проявлялось в летние ночи, когда с неба свисал в задумчивости серебряный полумесяц в окружении ожерелья звезд. Но звезды, что раскинулись на её земле, были не менее яркими.
Фаросский маяк. Высокий и светящийся знак богов, как одноглазый циклоп, не давал затеряться даже маленькому суденышку с бедной командой посреди бездонной водной преисподней. Александрийские верфи, тянущиеся вплоть до дамбы, были словно крылья богини Исиды,