Все права защищены.
Любое использование материалов данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
Издательство благодарит Валентина Елизарьева за предоставленные фотографии из личного архива, а также Национальный академический Большой театр Беларуси.
Фотография на обложке – Михаил Нестеров.
Издание подготовлено при участии литературного агентства «Флобериум».
© Инесса Плескачевская, текст, 2022
© Оформление, ООО «Издательство АСТ», 2023
* * *
Никогда не знаешь, какая случайная встреча окажется любовью на всю жизнь.
В августе 1975 года мы с родителями приехали, как обычно летом, в Киев. Киев – родина обеих моих бабушек. Но если одна, переехав в Беларусь еще ребенком, не сохранила никаких украинских связей, то у второй в Украине осталась масса дружных родственников, и каждый год (а иногда и несколько раз в год) мы ездили в Киев в село Росава, что в 100 км от него. Там бабушка Лиза не только пела украинские песни (она их и дома всегда пела), но и легко переходила на украинский язык, а я училась его понимать, пока из моих вареников с вишней вытекал, струясь по рукам, красный сок. Он добегал до локтя, я его слизывала и чувствовала себя абсолютно счастливой – так бывает, кажется, только в детстве.
Киевские родственники раздобыли (это были времена, когда все хорошее – от фруктов, мяса и колбасы до книг и пластинок не покупали, а именно «раздобывали») билеты в оперный театр на балет «Жизель». Родителям было неудобно оставлять меня, пятилетнюю непоседу (четыре шрама на лице, все получены до семи лет – свидетельства моего категорического неумения сидеть на одном месте), с родственниками, и они рискнули взять меня с собой. Боялись, конечно, что я заскучаю, начну ныть, но случилось чудо. Я как встала, чтобы увидеть, что происходит на сцене, – маленький рост не позволял смотреть сидя, – так и не села, пока балет не закончился. Мама и папа смотрели то на сцену, то на меня и не могли понять, какое зрелище занимает их больше – Жизель и виллисы, или их затаившая дыхание и, кажется, не моргнувшая за весь спектакль дочь. Программка того балета хранится у нас как семейная реликвия, на ней папиной рукой написано: «Первый балет, который смотрела Инесса». Но ни я, ни мои родители не знали тогда, что это уже была любовь.
