Красивый кареглазый брюнет медленно шел по многолюдной заснеженной улице. Этим вечером Нью-Йорк блестел огнями витрин так, что глазам было больно. Но для него это не было проблемой. Он, словно дряхлый старик, видел этот мир через пелену прожитых лет: мир утратил красочность.
Хотя, учитывая прожитые им годы – вряд ли есть кто-то настолько древний… Толпы людей, желающих успеть в последние дни перед Рождеством наверстать упущенное, мельтешили вокруг, но и с ними он примирился – они вносили хотя бы какое-то разнообразие в череду унылых, скучных, безрадостных дней рождественского черта.
Уступив дорогу двум девушкам, мужчина криво ухмыльнулся на их заинтересованные взгляды и пошёл дальше. Пустышки… как и все вокруг… Крампус был на редкость привередлив, но не стоит спешить и судить строго, вы ведь не знаете всего…
Не знаете настоящей истории о Крампусе – злом духе Рождества…
Подняв голову и чуть прищурив глаза, Крампус уставился на огромную афишу: в своих ежедневных блужданиях по улицам, демон набрел на кинотеатр, судя по количеству зрителей у входа – довольно популярного среди смертных. На него, словно насмехаясь, смотрело жуткое воплощение кошмаров всех детей – рогатый, мохнатый дьявол, наряженный в грязный наряд Санта Клауса. За спиной монстр держал мешок с частями человеческих тел. «Легенда о Крампусе» – гласило название.
– Это даже забавно, – вскинул брови мужчина и шагнул в очередь за билетами.
Двумя часами позже злой дух Рождества вышел на улицу и закурил. Эффект был нулевой, но Крампусу импонировал сам процесс. За столетия жизни среди людей, он волей-неволей перенимал какие-то их привычки. Выдохнув из ноздрей дым, демон задумчиво уставился на дым, струящийся в тёмное небо.
– М-да… – глубокомысленно изрёк он.
Фильм оказался сплошным разочарованием, за исключением финальной сцены, где монстр сожрал сердце своего раба в отместку за ложь. Сюжет был завязан исключительно на взаимоотношениях двух пар, которые, несмотря на смертельную опасность, умудрялись игнорировать сей факт, сосредоточившись на любовной линии. Вяло жуя попкорн и раздраженно хмурясь от взволнованных возгласов сидящей рядом дамы, Крампус раздумывал над тем, насколько большое значение смертные придают такому нестабильному чувству, как любовь…