Вчера вечером решил заняться переводом дедовского дневника. Взял себя в руки, в конце концов, чем эта информация хуже всего того, что происходило со мной? Да и вообще, сейчас есть проблема, которая выходит на передний план. Чертов майор до сих пор не снял наружку. Как мне успокаивать мои нервы? В последнее время заметил, что словно утонул в трясине. Ничего не хочется, алкоголь не приносит облегчения, даже забыться не получается… Какое-то опустошение навалилось. Только мои охоты приносили мне удовольствия, но сейчас очень большой риск ошибиться. Этот хитрожопый Райнер затеял опасную игру. Поэтому, пожалуй, займусь переводом, быть может, взгляну на ситуацию под другим углом. Записи деда начинались с 1938, Мюнхен.
«Зима 1938 выдалась холодной! Однако, на душе моей радостно. Я ходил смотреть дом, который приметил себе для покупки. Мне все понравилось. Двухэтажный домик, на окраине Мюнхена. Достаточно просторный и светлый, стены и потолок выкрашены в белый, пол дубовый, есть камин на первом этаже. Прекрасное место для создания семьи. Думаю, Марта будет в восторге! Хоть решение о свадьбе и приняли наши родители, мне нравилась Марта. Хрупкая девушка, с длинными, вьющимися, светлыми волосами. Глаза цвета Берлинского неба. Тонкие черты лица и изумительный голос. Наверное, именно поэтому я сегодня так взволнован! Уже представляю, как мы утром выходим из нашего гнездышка на велосипедную прогулку по улочкам нашего тихого района, или как мы вечером сидим у камина, или как будет звучать тонкий голосок Марты в стенах этого дома. Идеально!».
Представить себе не могу, как мой дед, вечно угрюмый и холодный, не проявляющий никаких эмоций, бегает по улицам родного городка в предвкушении совместной жизни с какой-то бабой. Бред. Когда читал, решил, что совсем моя крыша поехала. Ну, или что это не он писал. Но нет, почерк совершенно точно его.
«Пришел домой в приподнятом настроении, народ на улице обсуждает речь нашего рейхканцлера, все улыбаются, мы и правда превосходящая раса! Впрочем, к черту политику! Дома меня ждала записка от Марты! Сегодня вечером мы идем в оперу!».
Подумать только, прям блевать тянет. Ведет себя как пацан 10-ти летний. Даже страшно вообразить его настолько эмоциональным. Вспомнил холодное и отстраненное лицо деда, представил, как оно расплывается в улыбке… Как теперь забыть эту жуть? На этом, первая запись старика оборвалась.
