Из записей дьяка Козьмы Константинова, певчего церкви Николая Чудотворца, Николаевской слободы города Красногорска.
… И в лето 1870 года престранные события произошли в месте Николаевская слобода. Пропала девица Наталья Тимофеева, дочь купца второй гильдии Прохора Тимофеева, шестнадцати годов от роду, со слов матери ея – чистый агнец. Пошла девка ввечеру к колодцу по воду, да и сгинула. Только коромысло у колодца, да ведра валяются. Мать в слезы, отец в гневе, думали, сбежала девка с полюбовником. Да только не ведали, с кем она могла сбежать, не знали, кто мог девицу соблазнить, так как девка была честная, домовитая. И до того бывало, пропадали девицы, и в Николаевской, да и в Покровской слободе, да не верталися назад, и весточки не присылали, горевали их родители, да поиски толку не давали. Отцы да матери думали, что замуж девки пошли убёгом, молились за дур таких, да вот опосля выяснилося жуткое и чудное.
Девица эта Наталия появилася дома через двое суток, на рассвете, босая и растерзанная, верхом на чужой лошади, без седла. Упала возле крыльца отчего дома, причитая и плача, и входить отказалася, а опосля и вовсе обмерла вся от слез, да пала без чувств. Когда привели девку в память, отлили холодной водой, она рассказала такую правду.
В слободу приходил сбывать шкуры да дичину охотник, Гринька Ясиноватый, из ссыльных. Жил он уединенно, в лесу, в брошенной кем-то сторожке, бил птицу да зверя, продавал, покупал порох да муку. Дружить ни с кем не дружил, чурался, да барином себя вел, с мужиками говорил свысока. Был он виду хитрованного, вертлявый да на лицо смазливый, ус что у гусара, да чуб волной. Держал себя весьма форсисто, да и говорил вычурно и непонятно. Матки да батьки опасались за девиц, да и не велели шибко ему показываться, а разве уследишь за этим женским племенем? То одна, то другая выказывали ссыльному барину расположение – то глянуть исподтишка, то улыбку послать, а некоторые даже и осмеливались заговорить с красавцем, за что были биты не раз. За что сослали его было никому не ведомо, однако говаривали, что эти штуденты в своих университетах замышляли противу самого царя-батюшки.
Девка сказала, что охотник похитил ея, вдарив по голове, да безчувственную-то силом и увез в лесную сторожку, где не раз надругался, бил да сильничал, что было видно по синякам да ссадинам на лике и руках. Через сутки он привез из деревни самогона и упился вдрызг, пил да все бахвалился перед девкою связанной, как он ея будет сильничать, да опосля прибьет и закопает в тайге. Когда пьяный супостат заснул, девице удалось развязать веревки на руках и ногах, да и попыталася сбежать. Чудовище же то мужеска пола, проснулось и стало ея бить ногами, приговаривая, ты мол моя, я тебя и прибью, а мне ничего не станет. Тогда девка ухватила ружье, что стояло в избе и выстрелила в супостата, попав ему прямо в причинное место.