– Хедрикс, ты чего так напрягся? Расслабься! Человеку на выходе из крысиной бочки прощаются все грехи!
Девушка напротив меня за столиком подалась вперед и мягко улыбнулась. Длинный небесно-синий плащ прятал ее фигуру, а материал ткани не пропускал вообще ничего, так что взгляду сканирующего комплекса в моей башке доставалась та же картинка, что и глазам. А еще у нее с собой не было оружия. Хотя вот это вообще нихрена не значило. Но – малость напрягало.
– Лизи, я тебя умоляю! За мной таскаются тысячи камер. Скажи, это сколько зрителей, хотя бы примерно?
Входная дверь резко распахнулась, и я едва не нырнул под стол. И хорошо, что не нырнул – в проёме никого не было. Дверь отворил сквозняк. Хреновые тут у них двери. Зато сквозняки качественные.
– А известность у тебя какая?
– Сто шестьдесят восемь миллионов. И она повышается, Лизи!
Я с большим сомнением посмотрел на пустую бутылку. По уверениям бармена, в этом пойле было честных семьдесят градусов. Ну-ну. С тем же успехом я мог пить чай…
– Молодые люди, я вижу, вы в затруднительной ситуации. Дружище, да вы никак поставили совершенные эволюции для метаболической системы?
Длинное сухое лицо, вежливая улыбка, рубашка из тех, что выстрел танка держат… Вот тут я реально подпрыгнул на месте. Блин, я же и моргнуть не успел!..
– Стоп-стоп, не так быстро! Кто ты такой, что тебе надо, и как, черт возьми, ты тут появился? – только сейчас я заметил, что наш гость ростом не сильно выше полутора метров.
– На этой станции каждый идет своим путем. Я ведь не спрашиваю, откуда у вас столько эволюций, не так ли?
И снова вежливая улыбка! Не, как хотите, а этот говнюк явно издевался. От попытки начистить ему рыло останавливало понимание: я, скорее всего, по нему тупо не попаду. В отличие от него, кстати.
– А то ты не знаешь, кто я такой и сколько у меня эволюций! Может, ты даже успел забыть, сколько на мне заработал?!
Меня расколбасило от всей души. Зал был оклеен плакатами с моей мордой. Оказывается, тут проходил самый большой тотализатор на всю нашу веселуху. Кто пройдет, кто скопытится, кого, как и кто замочит… Ставки делали на всё. Изначально плакатов было пару сотен, каждой морды поровну. Но выбывших отправляли в утилизатор, а плакаты с победителями любой желающий мог повесить на их место. Соответственно, все стены зала делили мы с Терпсихором. Нужно ли говорить, насколько меня бесило это место?
