Купальный сезон подходил к концу. Всё чаще хмурилось небо, тучи набегали из-за гор и мрачно сочились дождём. Море тут же становилось серым, нервно штормило, выбрасывая на берег вместе с пеной водоросли и мусор. Такими грустными вечерами по пустым улицам одиноко бродил мокрый ветер, уныло листая обрывки афиш и объявлений на заборах и фонарных столбах. Участились грозы, молнии с треском причудливыми веерами разворачивались над морем или ожесточённо били в горные распадки. В тёплые вечера без дождя по чёрному бархатному небу, срываясь, чертили свои неведомые пути падающие звёзды. Лерка провожала взглядом их полёт и думала – где взять столько желаний и надо ли их загадывать, может быть, стоит оставить их тем людям, которые всматриваются сейчас в небо в ожидании возможности быстро проговорить, как они хотят любви и счастья. Пусть у них это получится, все люди заслуживают счастья…
Лето, конечно, августом не заканчивалось, впереди был ещё сентябрь, бархатный сезон, столь любимый опытными отдыхающими. В сентябре прозрачно-синее небо, прозрачно-синее море, нет изнуряющей жары, а воздух и вода примерно одной температуры. Но Лерке сейчас было всё равно, каким будет нынешний сентябрь и бархатный сезон – погода её волновала мало…
Совсем рядом громко и басовито прозвучал теплоходный гудок – мимо, по направлению к грузовому порту, спешил буксир-толкач с плоским, словно обрубленным носом, оставляя за собой в кильватере белый пенный след. Лерка вздрогнула от неожиданности, нога её скользнула по боку мокрого камня, ушла вниз, движение отдалось короткой резкой болью в животе. Она прижала к нему ладони, ощутила там недовольное шевеление и принялась тихонько уговаривать:
– Всё-всё, моя хорошая, мама просто немного испугалась, вот какая неловкая мама, поскользнулась, всё, успокаивайся, сейчас домой пойдём.
Она тяжело встала с огромного валуна, медленно распрямилась. Посмотрела вслед удаляющемуся буксиру, подняла глаза на небо, где в разрывах облаков виднелась белая полоса, след пролетевшего самолёта. Вот интересно, почему, когда из иллюминатора самолёта смотришь сверху на море, следы на воде, тянущиеся за кораблями, очень похожи на те, что оставляют в небе самолёты. Казалось бы – там воздух, здесь вода, а выглядит одинаково… Берег, пока она, задумавшись, смотрела на море, скользя взглядом по горизонту, всё так же оставался пустынным, только невдалеке от маяка сидел, склонившись над мольбертом, одинокий художник.
