Цветок вампира – аконит

© Лили Мокашь, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Никогда бы не подумала, что умру вот так. Последние месяцы опасность нависала над моей головой все ниже, но длины цепких пальцев тьмы едва хватало, чтобы коснуться хотя бы макушки. Мама всегда говорила, что я родилась в рубашке. Выходит, природная броня меня все же подвела.

Я лежала на холодной земле посреди зимнего леса. Взгляд устремился вперед, впиваясь в ухмыляющееся лицо моего убийцы. Уголки его губ измазали темно-бордовые капли крови, которая еще недавно текла по моим венам. Он с чувством стер большим пальцем оставшуюся жидкость и потянулся к моему лицу.

– Попробуй.

Отдать жизнь ради любимого человека – не самая худшая смерть. Понимала ли я, что могу пожалеть о своем выборе? Безусловно. Но именно в эту минуту, когда я смотрела в светящиеся синевой глаза, это казалось неважным. Почти невозможным в разрезе вечности. И именно поэтому я послушно слизнула кончиком языка каплю, наполнившую рот солоноватым привкусом, отдающим железом. Незамедлительно после этого тело охватила прожигающая изнутри агония. Пути назад больше не было.

Приборная панель сообщала, что за окном больше тридцати градусов тепла. Типичное для конца августа пекло в Ростовской области растянулось на начало сентября. Старенькая «Лада» мамы гудела, сопротивляясь на скорости потокам воздуха. В салоне играла музыка, но из-за врывающегося через открытое окно ветра было невозможно разобрать слов песни. Непослушные пряди волос били по лицу и плечам. Сколько ни пыталась заправить за ухо – бесполезно. Все резинки, как назло, убрала в чемодан. Вот же дура! Знала ведь, что до аэропорта путь неблизкий, а на улице стоит такая жара.

Сегодня я «возвращаюсь к истокам», если можно так сказать. Железная птица за считаные часы отнесет меня в Новосибирск, и после непродолжительной тряски в поезде я окажусь в месте, где родилась семнадцать лет назад. Ксертонь – непримечательный городок, где дожди идут чаще, чем в других регионах России, а если верить Интернету, то солнечных дней здесь и вовсе меньше месяца в год. Окруженный кольцом из холмов и лесных чащ, он существовал самобытно. Из мнимой изоляции, лишенной ощутимого тепла и света, мама сбежала, не сойдясь в планах на будущее с моим биологическим отцом, когда мне не исполнилось и года. Большую часть времени я росла в Ростове вместе с Марией, так и не приучившись называть родителей «мама» и «папа»: Костю я видела слишком мало, чтобы привыкнуть без многочисленных напоминаний произносить вслух «папа», а Мария радовалась сложившейся в семье традиции: когда она стояла рядом со мной, ее принимали за старшую сестру или подругу.