Причина половины наших жизненных ошибок в том, что мы чувствуем там, где нужно думать и думаем там, где нужно чувствовать.
А у него что? Глазищи… Врут не врут, не знаю… но святятся ясно и чисто, когда он смотрит на неё. А без неё не так.. не светятся. Даже злыми и беспощадными бывают. Но она этого не знает, не видела никогда. Потому что на неё он смотрит по-особенному.
Рад бы смотреть как на всех, но… не получается.
И эти глазищи выдают его. Все видят, не может он скрыть.
Она входит, глазки в пол… стесняется. Потому что у неё тоже глазищи. Они вообще очень похожи с ней – брат и сестра, не иначе.
Так вот, она входит, на него не глядит. А он смотрит. И дышит. Как будто пытается ноздрями втянуть её в себя.
А она сядет, уткнувшись в телефон, словно у неё дела там срочные. Сидит, волосы на лицо падают.
И вот, когда все уходят, она поднимает глаза. В них всегда пляшут черти. Ну не всегда, а когда она смотрит на него. Ему-то кажется, что всегда… Каждый раз он пытается поймать самого безбашенного за хвост, но ему никогда не удаётся.
«Вот поймаю и разлюблю её» – беззвучно шепчет он. Но черти каждый раз придумывают что-то новое и он никогда не может разгадать их замысел.
Они остаются вдвоём. И смотрят. Она тонет и умирает, он пытается разгадать чертей.
Любовь живет три года, а прошло уже почти два. Они ждут. Ждут, когда она пройдёт сама. Потому что вырывать её по кускам из сердца оказалось очень больно и совершенно невозможно. Они пробовали.
«Когда-нибудь она войдёт, и я ничего не почувствую» – думает он. Когда же?
«Когда-нибудь я войду и буду в самом деле сидеть, уткнувшись в телефон. И внутри меня не будет вырастать этот огромный шар, заполняя всё пространство и мешая дышать и думать» – мечтает она.
Когда-нибудь…
Алиса сидела за столиком в кафе и с интересом рассматривала бокал, в котором, хаотично перемещаясь, таяли кубики льда…
Ей хотелось, чтобы надоедливые мысли высыпались из головы и покатились маленькими стеклянными шариками по полу, издавая звонкое бренчание.
Но мысли не поддавались на уговоры и крепко сидели на своих местах.
…Наваждение. Вот оно, оказывается, какое…
Это когда что-то большое, бестелесное, но очень властное довлеет над твоим разумом, и ты не можешь сопротивляться. Пытаешься думать о чём-то другом, отвлечься интересными книгами и людьми, запрещаешь себе бессмысленно гонять взад-вперёд одни и те же вопросы, обзываешь себя глупой зависимой курицей, но… всё равно возвращаешься к тому же…
