Однажды, сев и посмотрев в окно,
Я, непривычно, тишину поймал.
Под шум дождя, идущего давно,
Слова о жизни крупно написал.
Когда уйдешь ты в мир иной,
А бренность тела, предоставишь детям,
Оставишь свой усталый баритон родной.
И остальное все, развеет с сопок ветер…
– Иди сюда, сучёнок – лицо отца было искажено гримасой злобы.
– Папочка, я больше так не буду, ну пожалуйста, не надо – мальчишка отчаянно пытался избежать очередной порки.
– Иди сюда, я сказал – прорычал отец. Мужчина грубо схватил его за руку, не заботясь о чувствах мальчишки, притянул к себе и начал, как ему казалось, правильную воспитательную процедуру.
– Папочка, ну пожалуйста, я не буду так больше.
Свистнул ремень, и мальчишка завизжал, мелко и быстро приплясывая ногами, от боли. Порка ремнем была большим унижением для него. Ремень свистел несколько раз, каждый раз попадая то по спине, то по ягодицам, то по ногам.
В этот момент мальчишка думал только об одном, что, когда эта экзекуция закончится, он будет предоставлен самому себе, и его, некоторое время, никто не будет трогать. Он сможет поговорить со своей любимой игрушкой. Хоть это и странно иметь куклу – игрушкой для мальчика, но именно этот кукла-африканец, был для него больше чем игрушка, он был для шестилетнего мальчишки другом, с кем он мог разговаривать откровенно и делиться тем, что было на душе. Обычная маленькая кукла была молчаливым свидетелем того, что находилось, за закрытыми дверями обычной, на первый взгляд семьи, обычного военного городка, в котором жили еще тысяча таких же семей.
Совсем недавно родители переехали сюда в новый гарнизон и маленький Виктор пошел впервые в школу. Сейчас для него новым было абсолютно все: и постоянное нахождение с родителями, и новая местность, и новая квартира, и много других, пока еще малознакомых детей. Абсолютно все было новым и другим для маленького Виктора. Да, конечно он так ждал этого момента, чтобы быть рядом с родителями, он так скучал по ним в разлуке, когда не мог видеть их месяцами и только знал, что где-то там далеко они у него есть. Ведь он, в основном, жил у бабушки с дедушкой, и родители только навещали его. Житейский быт у молодой семьи – был не обустроен и, поэтому молодые мама и папа решили доверить ребенка своим родителям, до того момента, пока они разберутся со своими отношениями и наладят размеренно свою жизнь.