Случилась в Три-третьем царстве неприятность, царь-батюшка преставился. И ведь не старик древний был, а помер. Пошел по столице своей с боярами посмотреть, хорошо-ли народ живет, заглянул в кабак, передохнуть, выпил кружечку пива, потом вторую, третью… А закусывал фисташками солеными, значит. И вот одна фисташка-то возьми, да и не в то горло попади… Такие дела. Ну, траур, пышные похороны, поминки…
Значит, собираются бояре во дворце, вроде как надо царевича царем назначить. Да вышла у них нестыковочка. Царица, вдова покойного царя, пред думой боярской предстала. Я, говорит, понимаю, что вы, бояре, сынка моего, Павлушу, на царство собираетесь благословить. Только мал он еще, всего-то шестнадцать годков. А ну, как по молодости глупость какую совершит? Вы, говорит, бояре, люди умные, не торопитесь, обмозгуйте всё как следует. А я пока что, так и быть, порулю царством немного. Ну, пока Павлуша не повзрослеет, да не поумнеет.
А Павел, царевич-то, не родной ей сынок был. Царь рано овдовел, потом уже ее в жены взял. Так что мачехой царица царевичу приходилась.
Сидят бояре, царицу слушают, переговариваются. А тем временем стрельцы в палату входят, да вдоль стен становятся. С секирами. Взвод цельный. И воевода следом зашел, бояр сурово так оглядел, да и высказался: “Бояре, царица-матушка дело предлагает. Она и добра, и мудра, и всю управленческую кухню знает лучше, чем сынок ее, царевич Павел. Кто что супротив ее кандидатуры имеет?” А сам рукоять сабли своей поглаживает, будто невзначай. Полюбовники они с царицей были, потому, что царь царем, а мужик царице требовался, моложе царя она была лет на двадцать. Да и когда царю любовь крутить, когда у него дела государственные все время отнимали? Бояре недаром думы ежедневно всю жизнь думали, умнейшие люди стали! Поэтому быстренько закивали, да одобрили вдову-царицу в качестве правительницы-регентши Три-третьего царства. Дескать, вот как повзрослеет царевич Павел, так она ему сразу трон уступит, с короной, скипетром и державой.
Ну, как порешили. так и сделали. Вроде бы устроилось всё к общему удовольствию, царица правит, бояре думают, воевода по ночам к царице шастает, Павел-царевич живет себе, да взрослеет. Только вот царица слишком уж своей красотой увядающей понемногу увлеклась. Оно вроде и понятно, ежели баба за собой следить не будет, полюбовника потеряет, воевода мужик видный, враз какая-нибудь помоложе уведет. Но казна государственная стала стремительно пустеть. Некогда царице царством заниматься, она ванны целебные принимает, прически делает, на примерках по два часа пропадает, наряды ей шьют новые, потому как нельзя царице дважды в одном и том-же сарафане в свет выходить. Бояре начали что-то подозревать. Да только куда деваться? Сами царицу на власть одобрили, а сейчас на попятную не пойдешь: воевода неотлучно рядом с царицей находится, если она находит время государственными делами заняться.
