Войдя в кабинет, Межиров бросил взгляд на большие настенные часы. Черные стрелки, как солдат на посту, выстроились в вертикальном положении.
18 часов.
Смена в морге у него начиналась в 19. Но армейская привычка неизменно приводила его на час раньше.
Так было и сейчас, в начале мая.
– Что сегодня у нас с горемычными? – бодро спросил Межиров медсестру. Ее звали Мадина. Она бесшумно появилась из соседней комнаты. Покойников Мадина называла горемычными.
– Один горемычный, – тихо сказала Мадина, присаживаясь на стул. – Карточка у вас на столе, доктор.
Межиров скинул рубаху. Надел медицинский халат. Взял со стола бумаги. Подошел к окну. Вечер наползал на город, но было еще светло. Мимо больницы сновали люди, вероятно, торопились домой.
– Владимир Сергеевич Жданов, – читал он с листа. – Шестьдесят один год. Инфаркт.
– Осматривать будете? – спросила Мадина.
– Нет, дорогая коллега, по нашей доброй традиции сначала попьем чайку.
– С ватрушками?
– Если сегодня будут ватрушки – не откажусь.
Вместе они дежурили часто. За глаза коллеги называли их Дон Кихотом и Санчо Пансой. Друг друга они понимали с полуслова.
Вот и сейчас Мадина включила самовар, принесла из соседней комнаты испеченные утром ватрушки. Положила в пиалы ароматный зеленый чай. Межиров пил только зеленый. Знойным летним днем, по ферганской традиции, в расшитом цветами теплом халате. Вечером – в медицинском халате.
Закипел чайник.
Сели за журнальный столик возле окна.
– Какие новости в городе, Николай Иванович? – спросила Мадина, заботливо подкладывая доктору на маленькую тарелку пару румяных ватрушек – Я ведь из дому никуда не выхожу: внуки, правнуки…
– А сейчас, дорогая моя коллега, выходить не безопасно.
– Слышала, узбеки устроили погром в турецких кварталах…
– Не только погром. Подожгли дома.
– Какой ужас! Чем же все это закончится?
– Не знаю. Наверное, введут комендантский час. Поговаривают, приедут следователи из Москвы…
Они еще долго сидели, вспоминая цветущую Фергану, щедрые базары, мир и покой на улицах, сияющие лица ребятишек.
Потом доктор пошел на осмотр.
***
Было уже темно. В больничном городке давно включили свет. Маленькие саженцы ели блестели миниатюрными иглами.
