Солнечный летний день не задался с самого утра. Госпожа удача вильнула хвостом у меня перед носом и была такова. Поняла я это, когда, подняв облако пыли, возле меня остановился экипаж с королевским гербом на дверце.
Я даже оглянуться не успела, как на прогретую мостовую выпрыгнули добры молодцы такого физического склада, что у меня чуть неприличный свист не вырвался. Подхватив пышные юбки, я попыталась скрыться: небольшой проулок, ведущий к рыночной площади, был мне в помощь. Но сделать я успела пару шагов, потом мои ноги беспомощно заболтались в воздухе. Развернув меня и взяв под белы рученьки, господа королевские служащие потащили меня к экипажу. Я с обидой смотрела, как удаляется проулок. Мужчины даже не обернулись, так и несли меня спиной вперед.
– Караул! Грабят! – плюнув на осторожность, принялась возмущаться в голос.
– Ваше сиятельство, вам не причинят вреда.
Меня ловко развернули в воздухе, поставили на ноги уже лицом к экипажу, возле которого красовался какой-то горделивый хлыщ. Он морщил нос, поправлял отутюженный сюртук глубокого синего цвета и несколько нервно размахивал парой белоснежных лайковых перчаток.
– Графиня де Монофье…
Я даже передернулась от такого обращения, но вовремя опомнилась. Не хватало еще того, чтобы мне голову с плеч сняли! Хотят эту вздорную выскочку? Будет им!
Горделиво вскинула голову, поправила сбившуюся прическу и набрала побольше воздуха, чтобы выдать тираду. Но сегодня день был явно не мой. Тут и на внутренностях лягушки гадать не надо было.
Хлыщ-брюнет открыл дверцу экипажа, и меня все также под белы рученьки изящно и очень ловко внесли внутрь. Плюхнулась на мягкое сидение я вовсе не благородно. Юбки взметнулись вверх, а я чуть не свалилась в узкий проход. Опомнившись, убрала мешающие пряди накладных волос с лица и вцепилась в ручку другой дверцы. Но прекрасно сложенные верноподданные короля поспешили меня подпереть с обеих сторон, чтобы я, не дай боги, вдруг не вывалилась на половине дороги. Сидеть между двумя плечистыми мужчинами было тесно и неудобно, меня будто тисками сжало.
Самодовольный хлыщ, одарив меня белоснежной улыбкой и обнадеживающим взглядом голубых глаз, удобно уселся напротив. Я фыркнула и сдула свисающую на лицо прядь волос. Юбки торчали так, что со стороны я напоминала растрепавшийся бутон розы. Рюши, рюши, рюши, немного рук, верхний край лифа и всклокоченная голова.
