Фиалки завяли – остался лишь цвет

Космическая орбитальная станция «Бибирево-1» лениво вращалась вокруг планеты У-13. Станция была довольно старой и изначально конструктивно неудачной, поэтому «Бибирево-2» космические инженеры строить не собирались, дабы не плодить более технические уродства, чем гарантировали уникальность этому сомнительному творению рук человеческих.

«Бибирево-1» служила, по сути, стоянкой для больших грузовых крейсеров, которые ждали доставки руды с У-13. Громадные, уродливые, испещрённые следами от метеоритов, они полукольцами окружали станцию, а когда получали свой груз, без сожаления покидали орбиту.

Достопримечательностей на станции было всего две – бордель «Ромашка» и буфет «Златоокая Стефания». Обычно имеющие кредиты дальнобойщики в ожидании погрузки шли в первое заведение, а потом, изрядно потратившись на сомнительные удовольствия, направлялись немного выпить и отведать местной омерзительной кухни во втором. Там, вывалив большую грудь на стойку, их встречала буфетчица Агнешка – дама более чем средних лет, с выжженными краской светлыми волосами и ярко-красной помадой, которая будто кричала: «Хочу замуж!». А вот взгляд одинокой женщины, ищущей своё маленькое (или большое) счастье, с годами угасал. Ведь бессердечные дальнобойщики, сотрудники станции и просто несчастливцы, которых судьба забрасывала на это космическое дно, не слышали любовного зова. Поэтому глаза Агнешки оставались печальными, и некому было узнать, какая страсть в ней заключалась. На днях её покинул уборщик-нетарианец Боа-Ю – его скорая любовь оставила лишь круглые синяки от щупальцев на ягодицах, отчего попа начала напоминать божью коровку с Денеба. В общем, перспективы у Агнешки были безрадостные.

Посетителей было мало, буфет скоро закрывался, и надо было возвращаться в свою каюту с узкой девичьей кроватью. Крысы-наркоманки приползли после ионных ванн внешнего периметра, но Агнешка их не гоняла – они хорошо подчищали сор. Эти потерявшие от пагубных излучений шерсть твари приспособились процветать и в космосе. Крысы всегда кормились парами: одна из них раздувалась, превращаясь в шар, а вторая катала подругу по полу. К голой, склизкой коже приставали крошки, остатки еды, насекомые и другие крысиные лакомства. Потом, где-нибудь в углу, напарница слизывала с подруги всё вкусное, и они менялись местами – даже паразиты не были так одиноки, как буфетчица «Стефании».