Горячим словом опишу детали,
Холодной кистью напишу углы –
Все краски словно живы стали,
А все слова играют для души…
Но душ тут не осталось, только тени,
Что заплутали в вечном поиске зари.
Желания для них – всего мишени,
Они терзают из-за них как дикари!
Терзают только души всяк сюда входящих
И глядящих на темень изнутри.
Но сколько по ту сторону пропащих
Не сосчитать за все календари…
От сего места веет только смертью
И темнотой утраченных надежд,
Здесь скрыть деянья грехов смертных
Не удается тонною людских одежд…
Здесь тени бродят вдоль по коридорам
Меж красных пятен черно-белых стен,
Их взгляды смотрят на живых с укором,
Для них их вечность жизни – это плен!
Нет страсти! Нет голода, жажды…
Нет страха, нет холода! Пусть…
И каждый свой проклятый… Каждый!
Я растворяюсь в отсутствии чувств!
Однажды упавшим, я прыгну однажды
На дно, на котором когда-то лежал!
И буду там плавать, где утопал каждый,
Который когда-то летал…
В той темной воде, под тернами колкими,
Буду там я дымом дышать,
Врезавшимся в душу сердца осколками
И с чувством бесчувствия чувств утопать…
В той темной воде ни ночи, ни дня!
В той темной воде только темные воды!
В той темной воде не найдете меня,
Растратив попусту долгие годы…
Он ее любит, когда она его не любит!
Она его так сильно любит, когда не любит ее он…
И каждый миг коротких судеб
Мученьем был переполнен.
Зачем, Судьба, ты их связала?
Зачем ты, сука, их свела?!
Зачем ты сильно так терзала,
Сердца от боли извела?
Эх, почему ж, большое Солнце,
Ты не сияло никогда,
Когда в порыве всех эмоций
Гулять он звал, она не шла?
Эх, почему ж ты, Дождь противный,
Ни разу так и не ушел,
Когда она звала наивно,
Звала его, а он не шел?
Дари мне боль! Я изолью ударом
О белый хлад моей стены!
Пускай горят мосты пожаром!
Мы не родные! Мы чужды!
Мы ненавидим то, что любим!
Мы ненавидим этот мир!
Мы задохнувшиеся люди
От теплых рук и с сотней дыр!
Сделай выстрел, прямо в сердце,
Я устал от того, что бьется оно!
Никто не дает мне согреться,
Лишь холод и стужа объяли его!
Слова все немы, а действия тупы!
Мой взор оказался под мглой,
Как у снова ожившего трупа,
Которому просто весь мир не родной!
Избит внутри своим же сердцем,
Оно так рвется из груди,
Играет там внутри, как Скерцо!
Стреляй мне в грудь! Прошу не жди…
