Приближение катастрофы Егор Адашев почуял задолго до того, как она обрушилась на мир. Предпосылки к этому появились еще в конце прошлого года, и он, в отличие от окружавших его оптимистов, отмахиваться от тревожных новостей не стал. Одинокий, нелюдимый человек со скверным характером, неотягощенный оравой родственников и знакомых, решил, что свалить лучше до того, как всех вокруг накроет бедой.
– Александр Валентинович, я хотел бы взять отпуск за свой счет.
Шеф небольшой конторы, в которой Егор работал по удаленке, удивленно вскинул бровь.
– Причина?
– Семейные обстоятельства, – выдал мужчина заранее заготовленный ответ.
– У тебя нет семьи, – тут же вспомнил шеф.
– Семьи нет, а обстоятельства есть.
– И на сколько?
– Пара месяцев, – не задумываясь, назвал Адашев срок.
– Егор, ты не охренел с такими запросами? – начал заводиться шеф. – Сам видишь, что в мире творится, эпидемия эта, экономику лихорадит. Не дам я тебе отпуск. Возьми недельку, отдохни и возвращайся. У нас проект с немцами.
– Не устраивает, – покачал головой тридцатилетний мужчина. – Два месяца… Хотя знаете, мы сделаем проще…
Секунда, и почта известили директора о получении письма.
– Что это? – нахмурился тот.
– Заявление на увольнение. Удачи вам, Александр Валентинович.
– Егор, ну зачем так радикально? – сдал назад шеф. – Возьми пару недель. Хочешь, даже оплачу тебе их?
Адашев покачал головой.
– Все уже решено. Прощайте.
– Как знаешь, – процедил сквозь зубы директор и оборвал конференцию в скайпе.
Егор пожал плечами и, закрыв ноутбук, сунул его в уже собранную сумку. Не о чем было переживать. Спасибо этому дому, пойдем к другому. Прихватив чехлы с двустволкой и карабином, он закинул рюкзак за спину и, подхватив переноску с котом, который жалобно мявкнул, вышел из съёмной квартиры, чтобы больше сюда никогда не возвращаться.
«Буханка», заточенная под русское бездорожье, под места, где есть только направление, рыкнула двигателем и покатила к выезду из города. Егор Адашев с котом Вирусом ехали прочь от цивилизации. Будучи фанатом дикой природы и охоты, он чувствовал себя за границами бетонных джунглей гораздо свободней. Там этому одинокому и нелюдимому человеку дышалось полной грудью, ему была чужда суете мира, и, если он не ошибся, этот мир ждала встряска, которой не было уже сто лет.
