Елизавета Васильевна поднялась с кровати, шумно охая и кряхтя, потянулась, потерла глаза пухлыми кулачками. Собрав седые, жидкие волосы в небрежный пучок, она сунула бронзовый нательный крестик за пазуху и поспешила на выход. Проворные руки базарных торгашей уже раскладывали товар на прилавках. Пчелы деловито роились над ящиками с переспелой помятой сливой, а румяные, но такие же помятые продавщицы вытирали грязные руки о подол и громко гоготали. Драные кошки урчали у вонючего лотка с рыбой, путаясь под ногами у сельчан. Елизавета Васильевна хотела оказаться в числе первых покупателей и очень спешила на рынок. Соломенная шляпка, с большим выцветшим тряпичным цветком, смотрелась на ней как абажур на старой пузатой лампе. Клетчатая сумка-тележка поскрипывала правым колесом и подпрыгивала на выбоинах. Ковыляя и кряхтя, Елизавета Васильевна вышла за калитку и через некоторое время скрылась из вида.
Антон Васильевич проводил жену взглядом, при этом привстал на цыпочки как маленький мальчик и в таком положении застыл на несколько секунд, как бы убеждаясь, что она не передумает и не даст задний ход. Всклокоченные седые волосы, обрамляющие абсолютно гладкую лысину, впалые небритые щеки, очки в роговой оправе с толстыми линзами и потертая голубая пижама в тонкую полоску, за этой внешностью и скрывался Антон Васильевич Зорин – майор в отставке. После выхода на пенсию его жизнь стала размеренной, тихой и иногда напоминала ему непроходимое зловонное болото посреди черного, черного леса. Единственное его любимое занятие, нет, даже страсть, на которую он тратил все свое свободное время, были кроссворды. Любил он их разгадывать с тех пор, когда он еще лейтенантом колесил по стране в вечных командировках и большую часть своей жизни проводил в душном купе вагона. Казалось, что прошла вечность, но страсть к разгадыванию слов он так и не утратил. Вот и сейчас Антон Васильевич, провожая жену на рынок, сжимал в руке свернутый в трубочку журнал «Кроссворды №9».
