Неторопливо прогуливаясь вдоль побережья самого прекрасного моря, существующего в природе, я наблюдал за чайками. Их беззаботные крики, доносящиеся с высоты бескрайнего лазурного неба, согревали меня наравне с теплыми лучами весеннего солнца. Легкий свежий бриз игрался рукавами моей рубашки, щекотал руки и лицо. Я часто бываю здесь, оставляя свои следы на песке. Этот песок такой же, как и четверть века назад. Он помнит меня и моих друзей – Марка, его сестру Пэм и, конечно, добродушного Тима. Трех юных сыщиков, что когда-то в очередной раз помогли раскрыть одно из самых запутанных преступлений, произошедшее здесь, в этой бухте. Подтверждением тому является копия завершенного расследования, хранящаяся в моем кабинете, и безусловно, никто не оспорит тот факт, что вся эта история случилась на самом деле. Умиротворенность природы совершенно не мешает нарастающему потоку воспоминаний, даже наоборот, только усиливает его, и я не смею сопротивляться этому чувству. Я слишком давно не виделся с ребятами, чтобы перестать думать о прошлом. Именно поэтому мне предстоит незамедлительно вернуться на много лет назад и поведать Вам о приключениях детективной троицы. С большим удовольствием я приступаю к новому рассказу, хранящему свои тайны…
Сергей Лунский
Конец апреля выдался довольно-таки сырым и зачастую туманным, особенно ранним утром. Но настойчивые потуги солнечных лучей все чаще брали верх у бледной воздушной пелены, разливаясь золотом на влажном асфальте. Температура, уверенно набирая темп, тянулась вверх серой ртутной полосой на градуснике. Повсюду распускались магнолии и акации, наполняя улицы первыми душистыми запахами молодых цветков. Прохладные ветра утихли, и им на смену пришли теплые весенние дуновения. Все вокруг оживало, будто сама весна – это такой радужный медвежонок, очнувшийся от спячки. Вот он вылез из берлоги и, стряхивая с себя остатки долгого сна, маленькими уверенными шажками побрел навстречу новой жизни.
В один из таких маревых субботних вечеров Семен Георгиевич аккуратно вел свой автомобиль по шоссе, которое огибало Пиратскую бухту и устремлялось в город, где становилось самой обыкновенной дорогой для машин. На заднем сиденье тихонько посапывал Тим, утомленный воскресной поездкой по различным нужным магазинам соседнего городка, в которых отец искал кое-какие детали в мастерскую для очередного сданного ему в ремонт авто. А Тим согласился составить ему компанию, правда не один. На его шее, словно бесформенный длинный шарфик, распластался спящий пушистый хорек по имени Шикс – подарок тети Лины на Новый Год. Он был почти весь пепельно-серый, и лишь область вокруг носа была светло-бежевой, но только в те моменты, когда он еще не успел залезть любопытной мордой в мышиные норки или мусорный пакет, где обязательно умудрялся вымазаться. Шерсть у его любознательных глаз была отмечена ровной черной полосой, будто начерчена углем, и придавала ему вид одевшего на себя повязку разбойника. Как и волосы на голове Тима, Шикс постоянно пребывал в растрепанном состоянии. Мальчик поначалу расчесывал своего маленького питомца старым деревянным гребешком, но вскоре понял, что это бессмысленно. Буквально через пару минут каким-то волшебным образом хорек вновь принимал вид старой обувной щетки, и Тим бросил эту затею. Однако наперекор внешней неаккуратности, Шикс был очень умным зверьком, и даже понимал некоторые команды, которым научил его Тим. Как только мальчик познакомил его с Ларкиными, Пэм влюбилась в животное без памяти и при случае сразу брала его на руки. Шикс был не против, он любил растянуться на чьих-нибудь плечах, словно раздувшая меха гармошка. Но в отличие от своей сестры, Марк был более сдержан к новому другу и старался держаться на расстоянии, объясняя это тем, что игры с животными не для него.
