«Снова откачали, сволочи» – с горечью подумал я, открывая глаза. Уже вторую неделю лежу в военном госпитале, а моя душа никак не хочет покидать тело. Если бы не сосед, который увидел меня, лежащего без сознания на лестничной клетке, то я уже давал бы отчёт Богу о своих многочисленных грехах, но меня успели доставить в больницу. Теперь остаётся только целыми днями смотреть в потолок да вспоминать о прошедшей жизни. А вспомнить есть что.
Родился я в Псковской области в семье военных. Мой отец являлся офицером разведки. Чем он конкретно занимался, наша семья не знала. Постоянно ездил по командировкам, в одной из которых и сгинул, когда мне было всего шесть лет. Меня и моего брата растила мама. Работала она в школе учителем и, когда мы остались без отца, начала брать дополнительные уроки, чтобы прокормить семью. Учитывая то, что мама была из детского дома, родственников у неё не было, а родня отца как-то быстро о нас забыла. Несмотря на все трудности, маме удалось воспитать из нас настоящих мужчин. Мой брат решил стать учителем, а я военным, как наш отец. С первого класса я ходил в разные секции: хоккей, футбол, бокс, борьба. Тренировался с усердием, поэтому вскоре начал показывать хорошие результаты, выигрывать соревнования. Даже удалось три года пробыть в сборной области по боксу. После окончания школы я не захотел поступать в институт и пошёл в армию. Здоровьем был не обижен, поэтому и попал в ВДВ.
Когда проходил курс молодого бойца, в наш дом пришла беда – умерла мама. Ночью у неё остановилось сердце. Меня об этом известил командир части и дал мне увольнительную на семь дней. До дома добирался как в тумане. Никак не хотел верить в то, что мамы больше нет. Надеялся, что это какая-то ошибка, чья-то глупая шутка. По лицу брата, который открыл мне дверь, я понял, что не ошибка и не шутка. Мамы больше нет. Я сутки, до самых похорон, не отходил от её гроба. Действительно, только после потери близкого человека мы по-настоящему начинаем его ценить. Вспоминаем всё тепло, которое он приносил нам. В голову приходили неприятные мысли. А что, если я виноват в её смерти? Может, надо было как брат, поступить в педагогический институт? А я как последний кретин решил пойти по стопам отца и этим загнал свою мать в могилу. Брат видел моё состояние, поэтому пытался, как-то привести меня в чувство, хоть и сам выглядел не лучше. За всё это время я не проронил ни слезы. Только когда маму начали закапывать, я почувствовал, как горло сдавило тисками и стало трудно дышать. С трудом устоял на ногах. Вечером брат принёс две бутылки водки. Это было моим спасением, иначе у меня могли не выдержать нервы. Когда алкоголь ударил в голову, меня прорвало. Я плакал как ребёнок, а мой младший брат гладил меня по голове, как я его в детстве, успокаивая. Слёзы принесли облегчение, но, наверное, в этот момент я стал совсем другим человеком. Из меня как будто вынули часть души.
